– Разве так обращаются со старым другом?

Он демонстративно поглаживает свой безволосый подбородок.

– Ах ты, сопливый маленький хорек, – говорит Руджек, скрипя зубами. – Следи за языком.

– Мои извинения. – Ре’Мек делает поклон. – Ты очень нравишься моей сестре. Вернее, нравилась, потому что никто не видел ее с тех пор, как она отправилась в Кефу.

Мои щеки вновь краснеют от стыда – я все еще в шоке от того, что божество пожертвовало собой ради меня.

Сукар сплевывает в траву.

– Ты здесь, чтобы болтать или чтобы сражаться на нашей стороне, ориша?

– Я должен следить за языком, – говорит Ре’Мек, прижимая в негодовании ладонь к груди, – но оскорблять меня – это нормально?

– Перестань вести себя как ребенок, – рявкаю я. – Ты пришел сюда помочь нам?

Ре’Мек и Руджек удивленно поднимают брови.

Над нашими головами раздается пронзительный крик хищных птиц. Подобно фамильярам, они ждут своего часа. Ибо скоро тут будет кровь и мертвая плоть, и птицы смогут попировать. Ветер приносит легкий след демонической магии. Я чувствую ее прикосновение на коже – как рой неприятных сороконожек, – но в ответ во мне просыпается магия колдунов. Она вьется вокруг моего тела в вихре танцующего света. Магия пульсирует яркими цветами в ритме моего сердца.

У основания Храма приземляются два сокола. Крейванов выдали не только признаки разума в черных птичьих глазах, но и то, как блестит их оперение в лунном свете.

Их присутствие приглушает мою магию. Мерцающий свет тускнеет. Птицы складывают крылья, и их тела превращаются в бесформенные серые массы.

– Двадцать богов, Руджек, – говорит Майк. – Ты тоже так можешь?

Руджек наклоняет голову набок, как будто ответ должен быть очевиден. Мне тоже интересно, но он молчит.

– Они близко, – говорит Фадий, приобретая человеческую форму.

Рядом с ним стоит Раеке, у которой один глаз оказался выше другого. Мы все удивленно смотрим на нее. Раеке моргает, а затем отворачивается, чтобы исправить ошибку.

– Нам нужно подготовиться.

Ре’Мек смотрит на крейванов. В глазах у него такой яркий блеск, как будто он готов отправиться за ними хоть на край света. Точно так же они смотрят на Руджека. Тэм во всем похож на свою сестру, правда, его еще тяжелее вынести, но они оба старались помочь нам. В своей странной манере.

Ре’Мек говорит с крейванами на странном певучем языке.

– Он велит им держаться от тебя подальше, чтобы не ослаблять твою магию, – говорит Руджек с улыбкой на губах. На губах. Теперь знаю, что они на вкус как сладкие молочные конфеты. И как же я хочу попробовать их снова.

Должно быть, он все понял по выражению моего лица, потому что мы оба смущенно краснеем.

Джахла наклоняет голову, чтобы понюхать воздух.

– Две тысячи. Демоны и шотани.

Кира достает два кинжала.

– Обожаю такой расклад сил.

Коре и Кира вполне могли бы поладить друг с другом. Они обе жаждут крови и любят свои ножи. Теперь Ре’Мек одарил Киру клинками, которые являются почти точной копией кинжалов его сестры. Сегодня она почтит память павшего Короля-Близнеца.

А я почту твою память, бабушка. Обещаю. Я отомщу за всех, кто пал на пути моей матери и сестры.

– Мы на святой земле, – говорит Сукар и зачерпывает немного земли, давая ей просочиться между пальцев.