– Думаешь, я убила его? – В ответ Арти смеется.

– А разве не так? – отвечаю я сквозь стиснутые зубы.

Арти наливает себе еще один бокал вина. Я вижу на ее лице румянец.

– Нет, – отвечает она после паузы. – Убить его было бы слишком великодушно.

– Ешь, Маленькая Жрица, – уговаривает меня Оше, набивая рот едой. – Ты неважно выглядишь.

По моим щекам катятся слезы. Эта марионетка так похожа на моего отца.

– Делай, как говорит твой отец, – тихо шипит Арти. – Ешь.

Ее магия вновь вспыхивает под моей кожей, и я хватаюсь за вилку. Еда на вкус как пепел.

– Мало кто знал предыдущего жреца Ка, – говорит мать. – Суран Омари проделал отличную работу, сохранив репутацию Рена. Он добился этого с помощью ложных слухов. Отчасти он сделал это ради того, чтобы насолить мне, но у него были и другие причины. Хотелось оставить руки чистыми. Жрец Ка страдал от ужасной болезни духа. – Она берет пальцем кусочек козьего сыра. – В последние годы жизни он был буквально прикован к постели.

От моего внимания не ускользает, что она вычеркивает звание Эке из его имени – проявление неуважения по традиции племени Лито. Не то чтобы такой мерзкий человек, как он, заслуживал чести даже после смерти.

– Какая жалость, – пожимает плечами Оше. – Будь я неподалеку, я мог бы исцелить его.

Арти хмуро смотрит на него, стряхивая с пальцев козий сыр.

– Печально, когда у Эке нет семьи, но у Рена не было никого ни в Тамар, ни на территории племени Лито. Я предложила ухаживать за ним и взять на себя его обязанности. – Ее слова лишены эмоций, как будто она рассказывает о каком-то еженедельном собрании. – Я искала девушек, чей ум он повредил. Большинство из них были уличными девушками – из разряда тех, кого так знатные мужчины использовали и вышвырнули. Большинство из них либо погибли, либо были изувечены до такой степени, что им уже нельзя было помочь. Рен и пальцем их не касался – этим пороком он не страдал. Нет, он поступал с этими девушками гораздо хуже. Он проникал в их разум и искажал воспоминания, чтобы удовлетворить свои извращенные потребности. – Мать переводит взгляд на стену позади меня. – Он заменял их новыми, оскверненными воспоминаниями, и ты уже не можешь вспомнить настоящие. Он надругался над сотнями женщин до меня, и Суран помог ему сохранить это в тайне – потому что Рен выполнял его приказы. Жрец собирал информацию, чтобы дать Королевству преимущество перед врагами. А что до ориш… Они все знали и ничего не делали, чтобы остановить его.

Я смотрю на мать, не в силах даже моргнуть. Как бы мне ни хотелось отрицать это, я сочувствую ей… Я сочувствую девушке, которая погибла от рук Рена Эке. Я никогда не понимала, насколько ужасно он с ней обошелся. Даже самый ужасный поступок кажется не таким уж и плохим, если упустить мерзкие детали. И вот теперь я их знаю. Я не знаю, что хуже: узнавать о преступлениях жреца Ка или слышать безразличный тон моей матери, когда она о них рассказывает.

– Когда он заканчивал работать с жертвами, от их личностей мало что оставалось… Но кто-то выдержал все невзгоды. Я нашла двух девушек и наняла их, чтобы они заботились о нем, когда он… заболел. Что особенно меня поразило, так это то, как им удалось поддерживать в нем жизнь, пока они над ним работали. – Арти делает паузу, и тень улыбки скользит по ее лицу. – Уверена, Нези или Тай с удовольствием поделятся подробностями. В конце концов они были с ним до самого конца.

Вилка выскальзывает из моих дрожащих пальцев и ударяется о тарелку. Я не могу дышать, я вспоминаю о хромоте Нези и шрамах на ее руках и о Тай, которая никогда не говорит.