– Не нужно грубить, – ворчит Руджек.

– Не будь таким занудой, – шиплю я на него.

Каждый раз, когда мои мысли пролетают слишком близко к истине, магия пульсирует под моей кожей. Что будет, если я не буду сосредотачиваться на причине похода в лавку? Может, у меня получится притвориться, что я иду туда с другими намерениями. Распознает ли магия мой обман? Что ж, есть только один способ это выяснить.

– Я иду в лавку отца, чтобы помочь ему убраться, – объявляю я скорее себе, чем Руджеку. Я вызвала в голове воспоминания о том, как поправляла полки и мыла флаконы. Сегодняшний день ничем не отличается от любого другого. Отцу нужна моя помощь в уборке, не более того. Руджек смотрит на меня нахмурившись, как будто я сошла с ума. Я делаю шаг вперед, и моя нога снова легко двигается. Дрожь облегчения пробегает по моим плечам. Сработало. Однако не стоит думать об этом успехе и питать надежды. После очередного удачного шага я говорю: – Пойдешь со мной?

– Мне не нравится, когда меня называют занудой. – Руджек снова оглядывает меня. Его взгляд задерживается на мне достаточно долго, чтобы я почувствовала неловкость. Руджек берет меня за руку, и его пальцы скользят по моему запястью. Это прикосновение подобно солнечному свету, что согревает мою кожу. – Он взял что-то от тебя, Арра. Я это вижу. Я говорю о ритуале. Ну же, ты наверняка это видишь.

Нет смысла спорить или отрицать, что моя кожа потеряла прежний оттенок. Даже одежда теперь сидит немного свободнее, хотя прошлой ночью меня заставили наесться досыта. Да, я чувствую голод чуть острее, чем обычно, – но еда не утоляет чувства пустоты внутри меня.

– Я знаю, – говорю я, прежде чем он успевает продолжить. – Сколько еще детей пропало?

Руджек держит меня за запястье до тех пор, пока я не делаю шаг назад.

– Еще одна девочка.

Мы отходим подальше от особняка, и рядом появляются Кира и Майк – впереди и позади нас. Я подвела детей из-за своей наивности, потому что отказывалась увидеть мать такой, какая она есть. Я подвела Кофи – милого, болтливого Кофи, который был готов улыбаться всем и каждому. Меня охватывает чувство вины. Если я и сегодня потерплю неудачу, пропадет еще больше детей. Я этого не допущу.

Арти сказала, что ей пришлось забрать детей, потому что они невинны. Но я даже не приблизилась к тому, чтобы узнать причину. Кем бы ни был ее сообщник, она повернулась против своей семьи, чтобы защитить его и осуществить их планы. Без лишних слов я и Руджек обогнули Восточный рынок. На нем слишком много криков, ругани и драк. Вокруг порхает столько фамильяров, что воздух становится горьким на вкус. Оставшуюся часть пути до лавки мы идем молча. Руджеку не нужно говорить мне, что шотани не нашли никаких зацепок. Теперь я точно знаю, что у них ничего не выйдет. Арти и ее провидцы обучали шотани. Они преданы ей.

– Даже с учетом всех событий мой отец отказывается отложить церемонию совершеннолетия, – стонет Руджек. – Пожалуйста, скажи мне, что ты придешь… Я хочу встретить на церемонии дружелюбное лицо.

– Не знаю, – говорю я, слушая вполуха. Магия шевелится в моей груди, и я вновь повторяю себе, что иду в лавку лишь для того, чтобы помочь отцу.

Руджек первым замечает дым рядом с лавкой Оше. Мое сердце замирает. Я бегу в переулок за магазином. Ноги подкашиваются, когда я, спотыкаясь, иду к отцу.

– Что ты делаешь? – кричу я. Мое зрение затуманивается, и мир вокруг начинает вращаться.