Он лгал очень убедительно.

Но не убеждал.

– Неужели? – В тоне рыцаря прозвучало сомнение.

– Да, – ответил Элайджа. – И, буду с вами откровенен, мне не нравятся ваши намеки на то, что я говорю неправду.

Что ж, правды в его словах и близко не было.

– И еще мне не нравится, что вы и ваши рыцари в ваших превосходных черных доспехах и еще более превосходных черных накидках явились сюда ночью, – продолжал Элайджа. – Вытащили всех на холод, в том числе детей, как будто они могут вам помочь.

– Осторожно, Элайджа, – пробормотал Кастил.

Дверь экипажа беззвучно открылась, и раздался голос – спокойный и почти дружелюбный.

– Если правильно мотивировать, то любой житель Нового Пристанища с готовностью окажет помощь.

Магда положила руку на плечо Элайджи, скорее всего, чтобы заставить его удержать при себе то, что он собирался сказать.

– И любому подданному королевства Солис достаточно самой малой мотивации, если он или она преданы своим королю и королеве.

Вознесшийся появился в поле моего обзора. Я узнала это лицо с резким профилем и длинные волосы цвета воронова крыла.

– Лорд Чейни, – прошептала я, прижав ладони к коре дерева.

На Вознесшемся нет ни плаща, ни перчаток, только плотная туника и темные брюки.

– Он из Масадонии. Зачем ему Хальверстон?

Это не имеет смысла, если только… если только я ошиблась, и они приехали вовсе не к лорду Нового Пристанища.

Кастил не ответил, и, когда я посмотрела на него, моя тревога усилилась. Он опустил голову и крепко стиснул зубы, глядя прямо перед собой. Его рука сжала рукоятку короткого меча.

– Отсутствие лорда Хальверстона вызывает у меня беспокойство, и нам придется в этом разобраться, – заметил Чейни, и я переключила внимание на него. – Но я приехал сюда по гораздо более важному делу, которым нужно заняться в первую очередь. Знаю, мы никогда прежде не встречались, поэтому считаю своим долгом сообщить, что, в отличие от рыцарей, я не отличаюсь терпением, когда дело касается подданных, которые отказываются помогать.

– Я и ваших рыцарей не считаю терпеливыми, – ответил Элайджа.

Чейни засмеялся – смехом таким же холодным, как ветер, гоняющий поземку. Я плохо знала лорда Чейни, разве что видела на заседаниях Совета. Иногда, шныряя по замку Тирман, мне удавалось подслушать его разговоры с герцогом или герцогиней. Все Вознесшиеся навевали на меня жуть, но Чейни вел себя довольно любезно. Он всегда вежливо кивал, если мы встречались, не слишком на меня пялился и, насколько я знала, был добр со слугами.

– В таком случае вам следует знать, что я еще менее терпелив.

Вознесшийся остановился перед одним из детей – мальчиком, который бегал от дома к дому, когда мы только что прибыли в Новое Пристанище. Он же стоял возле конюшни в тот день, когда я узнала правду о Кастиле.

– Мне сказали, не так давно к вам приехали гости.

У меня одеревенела спина. Значит, они приехали за мной. Но как могли они так быстро узнать, что мы здесь?

– Вы не так поняли, милорд, – ответил Элайджа. – У нас не было никаких гостей. Только наши жители, которые вернулись в крепость.

Лорд прошагал мимо Элайджи, заложив руки за спину, и опять остановился, на этот раз перед пожилым мужчиной, который поддерживал другого, едва держащегося на ногах.

– Я приехал по поручению короны. – Лорд оглянулся через плечо на Элайджу. – Поэтому очень надеюсь, что ты мне не лжешь.