– Это… очень печально.

– Говорят, все великие истории любви печальны.

– Так говорят глупцы.

Он опять рассмеялся.

– Но я еще не закончил. Боги осознали свою ошибку. Осознали, что недооценили силу любви – силу двух душ и сердец, которым каким-то образом предназначено соединиться. Они были сердечной парой. Боги не могли вернуть свое дитя или его возлюбленную, но когда подобное повторилось с другим их ребенком, с древней дочерью, у которой было множество возлюбленных, сменявших друг друга на протяжении многих лет, они сдались. Она пришла к ним просить дар жизни для своего смертного возлюбленного, и боги согласились, но с двумя условиями. Оба должны пройти испытания, чтобы доказать свою любовь. Если им это удастся, божество должно согласиться стать источником жизни для своего возлюбленного. Ее возлюбленный должен пить ее кровь, чтобы оставаться с ней. Конечно, она согласилась, и они прошли испытание. Они бы сделали что угодно ради второй половины своей души и сердца.

Я расширила глаза, когда до меня дошло.

– Ее возлюбленный стал первым атлантианцем.

Кастил кивнул.

– Да, из первичной линии. На протяжении столетий это случалось снова и снова. Древние божества находили сердечные пары среди вольвенов и проходили испытания, чтобы доказать любовь. Считают, что так появились перевертыши и другие линии. Или же атлантианцы находили сердечные пары среди смертных и создавали новые линии, когда боги наделяли их даром жизни. Такая любовь встречалась и по-прежнему встречается редко. Она означает, что оба пойдут ради другого на что угодно, даже на смерть. И сердечные пары всегда были создателями чего-то нового или вызывали великие перемены. Говорят, что король Малек и Избет тоже были сердечной парой.

– Но если они были сердечной парой, тогда почему боги не предложили им испытания и не дали Избет дар жизни, как другим сердечным парам?

– Если бы они получили такой дар, первый вампир не был бы создан, и мир… мир был бы совершенно иным. – Кастил следовал за моими мыслями. – Но создание жизни – очень сложный процесс, полный неизвестности, даже для богов. Они не могли предвидеть, что Малеку придет в голову осушить кровь Избет и заменить собственной в отчаянной попытке ее спасти. Проблема была еще и в том, что к тому времени боги уже ушли в спячку, слишком глубокую, чтобы услышать мольбы Малека.

– Боги, – прошептала я. – Какая трагедия. Я имею в виду, его действия положили начало… всему этому. И да, он уже был женат, но все равно это трагедия.

– Да.

– А боги по-прежнему спят и не могут предложить испытания, чтобы наградить своими дарами.

– Но спят не настолько крепко, чтобы не сознавать, что происходит. Ты больше не думаешь, что Киеран спятил?

Мое сердце встрепенулось.

– Я… я не знаю. А ты?

На его губах появилась улыбка, полная секретов.

– Я тоже не знаю.

Я было прищурилась, но тут мне кое-что пришло в голову.

– Погоди. Я чего-то не понимаю. Малек был потомком древних божеств, верно?

– Верно.

– Тогда как он превратил Избет в вампира? Когда другие божества давали кровь своим сердечным парам, они не делали их вампирами.

– Это потому, что из тех других не выпускали кровь, – объяснил он. – Дар жизни им давали боги. Превращение – не то же самое.

– То есть в одном случае все происходило с одобрения богов, а в другом – нет?

– Вроде того.