– Это уже чересчур.

– Мои чувства чересчур сильны, принцесса. Есть еще одно местечко, где крови не так много, но, думаю, оно станет твоим любимым.

Он обхватил меня рукой между ног, а его большой палец прижался к комку нервов, отчего я поднялась на цыпочки.

– Вот здесь. Я могу одновременно чувствовать твой вкус и кормиться от тебя.

По мне пробежал вихрь удовольствия.

– Звучит непристойно.

– В высшей степени непристойно, – согласился Кастил. – Сейчас тебе не нужно выбирать. Позже, потому что это «позже» будет, – пообещал он, и у меня сжалось сердце, – мы попробуем все эти местечки, и ты скажешь, какое из них твое любимое. Что ты об этом думаешь?

– Я думаю… – У меня вырвался придушенный стон, когда его палец скользнул в меня. – Мне понравится быть очень непристойной.

– Ну еще бы.

Кастил опять засмеялся и повел меня спиной вперед, его палец при этом медленно, размеренно двигался. Уложив меня на спину, он убрал палец.

– Нам обоим понравится.

Поднимаясь с кровати, Кастил задержался, чтобы поцеловать шрамы на моем животе, а потом на ногах. Он шагнул назад и остановился надо мной. Я полностью на виду, никакой одежды, кроме ожерелья и кинжала. Я смутилась, но не сделала ничего, чтобы прикрыться. Пусть смотрит.

– Прекрасная. Я хочу, чтобы ты это знала. Ты прекрасна. Каждый дюйм твоего тела.

Как и раньше, я не могу не чувствовать себя красивой, когда он так на меня смотрит.

Он опустил руки к пуговицам на штанах.

– Смотри на меня.

И я смотрела, как Кастил раздевается, как тогда в пещере. Если он думает, что каждый дюйм моего тела прекрасен, то он не видел себя в зеркале. Вся эта загорелая кожа и мышцы. Шрамы не портят его тело, даже клеймо. Они – свидетельства силы, того, через что он прошел; напоминание о том, как он находил части себя.

До меня вдруг дошло, почему Кастил считает мою кожу такой безупречной. Он видит то же, что вижу я, глядя на него.

С тех самых пор, как впервые увидел меня без вуали.

К горлу подступил ком. Я боялась, что могу заплакать, но он двинулся ко мне. Его твердое тело прижалось сверху к моему. Меня ошеломили ощущения жестких волос на его ногах, трущихся о мою кожу, вес и тепло его тела, когда он пристроился между моих бедер; то, как его грудь касается моей, а его твердость прижимается к самой мягкой моей части.

Он запустил руку в мои волосы, оттягивая мою голову назад.

– Ты понятия не имеешь, как долго я этого ждал. Быть внутри тебя, когда я беру часть тебя. Чувствовать тебя вокруг моего члена, когда я пробую вкус твоей крови. Наверное, целую вечность.

Мое тело охватила дрожь. Я подняла ноги поверх его ног; это движение прижало его ко мне еще теснее, и он ахнул. Я обвила ногами его бедра и подняла свои. Мы оба застонали, когда он вошел в меня, и по моей спине пробежал трепет. Кастил опустил голову к моему горлу, а его пальцы крепче вцепились в мои волосы.

– Тогда чего ты ждешь? – спросила я.

И больше он не ждал.

Его клыки пронзили мою кожу в тот самый момент, когда он двинулся вперед. Я закричала, охваченная дикой болью и острым наслаждением. Я не могла дышать и шевелиться, даже когда его рот сомкнулся на проколах и он сделал глоток, а его бедра качнулись на моих.

А потом боль ушла. Осталось лишь неослабевающее наслаждение, рвущееся из самой моей глубины, а он получил то, чего хотел. Освобождение вырвалось из меня. Я вцепилась в его плечи, выдыхая его имя, а он пил мою кровь и двигался внутри меня, а затем…

Его рука потянулась к моему бедру.