Она тихо застонала.

— Ты должен был ему рассказать. Пойми, должен.

— Нет, — ответил я надменно. Все мои добрые намерения вмиг улетучились, я снова стал собой, Заком Павлином.

Она закрыла лицо руками.

— Тогда я ему расскажу.

— Нет, — я быстро подошел к ней. — Ты кончишь жизнь в канаве.

— Я это заслужила.

Я не собирался ее разубеждать. Просто спросил:

— А как тебя угораздило угодить к нему в сети?

— Так же, как и тебя. — Сильвия покачала головой. — Думаешь, женщины у Гибсона не играют? Я задолжала Комптону больше, чем ты. У меня не было выбора.

Она не плакала, но бледное лицо исказила страдальческая гримаса.

— Нет, был.

— Тебе не понять, Зак, что значит зависеть от кого-то. Несколько раз я пыталась сбежать. А теперь предала Форреста. Да знаешь ли ты, что я готова жизнь отдать ради него? И все-таки я сделала то, что сделала.

Я молчал.

Вокруг стояла тишина: молчали темные склоны холмов, затих город вдали. Где-то залаяла собака, и Сильвия сказала:

— Не уходи от Форреста. А когда он вернется домой, все ему расскажешь.

— А как же ты?

— Забудь обо мне. У меня есть одежда, немного денег. Как-нибудь продержусь. — Она невесело рассмеялась. — Найдется другой город. Не такой красивый, как тот, что хочет построить Форрест, но для такой, как я, сойдет и похуже. Прощай, Зак Павлин.

Я не улыбнулся, просто кивнул, хотел сказать что-то еще, однако она уже исчезла в проеме двери.

Я ждал, но Сильвия не возвращалась. Я отвернулся и не сразу сообразил, где нахожусь. Привычный хаос, царивший на площадке, теперь сбивал с толку, со всех сторон надо мной нависали массивные фасады, словно тридцать домов Круга по прихоти воображения обратились камнями величественной изгороди, свидетелями моей глупости. Я воображал высокие деревья, что вырастут тут когда-нибудь: пять мощных стволов в сердце Круга, пышными кронами закрывающие луну. Откуда-то выпорхнула птица, я поднял голову и увидел Сильвию.

По лестницам и неразобранным лесам она взобралась на крышу и теперь стояла у парапета. Ее платье мерцало в лунном свете, руки вцепились в край плиты. Она смотрела вниз на площадку.

У меня перехватило дыхание.

Форрест вышел из подвала.

— Мастер! — крикнул я.

Он обернулся. Мы оба замерли, а опомнившись, бросились к ней. Форрест стоял ближе и оказался проворнее. Я слышал, как он, оступаясь, с грохотом карабкается вверх по лестницам.

Я, пыхтя, лез вслед за ним. Потные ладони скользили, облака золотистой пыли оседали на плечах, словно морось. Перила закончились на полпути, и мне пришлось вцепиться в кольца и подтянуться на руках. Дыхание замерло, сердце выпрыгивало из груди.

На самом верху перед глазами поплыли круги. Шатаясь, я выбрался на крышу.

— Сильви, — сказал Форрест откуда-то из темноты. Его голос походил на хриплое карканье. — Сильви, прошу тебя, не делай этого.

Я встал позади него.

Она сидела на самом краю, свесив ноги над бездной. Местами крыша представляла собой голые стропила, и в просветы между ними ничего не стоило провалиться. Ровный ряд каменных колонн высился снизу, ожидая кровельщиков.

Форрест дышал с трудом, я слышал, как клокочет у него в груди.

Ее голос донесся откуда-то издалека.

— Не вините Зака, это сделала я.

Мастер судорожно ловил воздух ртом. Я собирался шагнуть к нему, но места на узком помосте не осталось.

— Комптон хотел заполучить чертеж. Велел мне принести его. Я задолжала ему, и… были другие причины.