Изменить размер шрифта - +
По слухам, хозяйка дома привезла оную хвостатую деву прямиком из императорского сада, когда тот разворовывали королевские захватчики. Смуглый носатый чудак в позолоченном фраке на голое тело, по извращенной моде и вкусу, низко кланяющийся и предлагающий достопочтенным горожанам отведать возбуждающие кровь напитки.

Раньше, когда было все по другому, в спокойные и размеренные дни, я неторопливо выстукивала по брусчатке мелодичный и звонкий ритм каблуков. Те в свою очередь были украшены крупными клепками и опоясаны кожаными ремешками. Я в порыве скуки пересекала степенную Залису. Покосившийся от времени каменный мост, облицованный тесаными блоками из серого песчаника. Я иногда останавливалась посередине него и смотрела, как неспешно проплывают внизу мелкие суда и небольшие пароходы с громоздкими колесами, которые зачастую были вдвое больше самого корабля. Как дружно налегают на весла заваленных снастями шхун припозднившиеся рыбаки. С какой неохотой тает заходящее яркое солнце, осыпаясь тонкой рябью и сусальной позолотой на дно мутной воды.

Шла неспешно дальше, без приключений добиралась до своего убогого пристанища. К столь позднему времени, уже давно не прогулочному, укутавшись в сумеречные тени, я поднималась по гулкой лестнице и, ежась от холода, старалась заскочить побыстрее домой. Обычно я просто скидывала обувку около входной двери и в старых тапочках шмурыгала на кухню, чтобы затеплить огненный артефакт и подогреть немного воды к ужину. Вот и в этот раз все шло по привычному сценарию, пока я не повернула голову и не наткнулась на потерянное и осунувшееся лицо бабушки, из нее словно все силы выкачали, и она вот вот в обморок упадет.

– Бабуля, что случилось?

Подбежав к единственному родному человеку, я практически рухнула около ее ног в немой мольбе, чтобы все было хорошо. Бабушка пару раз моргнула почти ослепшими от старости и изнурительной работы глазами и подняла на меня мутный от невеселых дум взор. Она словно только что меня увидела и вообще пока что не могла понять, кто так нагло и вероломно посмел вторгнуться в наш крошечный домик и побеспокоить ее хрупкий покой.

– Одетта…

Не знаю, что именно она хотела мне сказать, но ее голос надломился, дрогнул, словно первый несмелый морозец, и совсем сдался, упав в первое несмелое рыдание. По ее виду я никак не могла понять, что же беспокоит мою единственную родственницу. Тем более, у меня скоро день рождения, а значит с приходом совершеннолетия я смогу устроиться на работу в столице, и мы навсегда покинем этот захудалый город с тираншей во главе.

– Милая моя, на что же я тебя так оставляю, нет житья мне после такого…

– Бабуля, да что случилось то?

Я прижалась к ее теплым коленям, бережно сжимая в своих ладонях подрагивающие крючковатые пальцы. Не зная, что ее тяготит, мне становилось не по себе, и только близость знакомого человеческого тепла позволяла мне держаться.

– Тебе завтра исполнится двадцать один год, а значит все беды, которых я так боялась, в одночасье обрушатся на наши с тобой головы, дорогая моя.

– Ба, ты чего такое говоришь, – подняла я ошарашенный взгляд, – какие беды? Мы наконец то можем отсюда уехать и начать новую, нормальную жизнь, в которой не будет сумасшедшей градоначальницы, узких улочек, трупного поезда и еще кучи проблем, от которых невозможно скрыться в этом хитросплетении разрухи. Мы отправимся в большой город, может, вообще в столицу, я накопила немного – нам хватит на скромную комнатку и первый месяц. Это все будет лучше, чем и дальше сгнивать заживо в этом рассаднике смерти и пережитках прошлого.

– Нет, – бабушку затрясло от моих слов, – нам нельзя в столицу ни в коем случае. Слишком много дворян переметнулись на сторону королевства, они могут узнать тебя. Нельзя так рисковать, нам нужно уехать в Нермир. Там смогут тебе помочь, пусть и без положенных привилегий, но ты хотя бы сможешь жить.

Быстрый переход