Девушка обнаружила, что оказалась в той самой каюте, где вечером переодевалась в цыганский наряд, прежде чем отправиться в Ксанте на лодке. Боже, как же давно это было!

Джуро аккуратно положил свою драгоценную ношу на кровать, укрыв ее простыней и пушистым одеялом.

А потом произнес голосом, которым еще ни разу прежде не обращался к ней:

— Постарайтесь уснуть, дорогая моя. Утром проснетесь, и все будет прекрасно.

Он замолчал, и губы его прижались к ее губам.

Ее не целовал еще ни один мужчина. Алдрина понимала, что смерть ей уже не страшна: умри она даже сейчас, она все равно уже знает, что такое райское блаженство.

Девушка чувствовала, что принадлежит Джуро всей душой и всем своим существом, навсегда, именно так, как мечтала принадлежать человеку, которого полюбит.

Джуро ушел, осторожно закрыв за собой дверь. Алдрина услышала, как заработал двигатель, и ощутила, что яхта тронулась с места.

Со вздохом облегчения она заверила себя, что теперь уже они оба — и она, и Джуро — наверняка в полной безопасности.

Глава 7

Алдрине снилось, что Джуро целует ее. Она открыла глаза, и оказалось, что это вовсе не сон. Джуро действительно был рядом.

Он нежно прикасался губами к ее губам, и от этого прикосновения острый солнечный лучик пронзал ее насквозь.

Она вновь сказала себе, что любит своего героя и спасителя и готова на все, лишь бы подольше оставаться рядом с ним.

— Просыпайся, милая, — тихонько позвал Джуро, — нам предстоит важное дело.

— Что такое? — сонно поинтересовалась девушка.

— Свадьба. Наша с тобой свадьба, — пояснил молодой человек.

Сон моментально слетел с глаз Алдрины. Она внимательно взглянула на своего спутника:

— Свадьба?

— Именно. Дело в том, что прошлой ночью нас действительно обвенчали — по-настоящему. Но я не хочу, чтобы ты запомнила это событие как что-то значащее в нашей с тобой совместной жизни.

Алдрина внезапно потеряла дар речи. Она могла лишь молча смотреть, не в силах что-нибудь произнести.

Джуро заговорил пылко и торопливо, словно испугавшись, что нужные слова улетят от него, не подчинившись его воле.

— Я желаю тебя! Хочу тебя больше, чем это поддается пониманию и объяснению! Мы должны пожениться, и мне очень хочется, чтобы ты запомнила нашу свадьбу как начало счастливой жизни, исполненной божьего благословения!

Глубоко озадаченная пылкими словами и в то же время тронутая таким искренним проявлением чувств, Алдрина продолжала молча смотреть на него. Подходящих слов для ответа почему-то пока не находилось.

Джуро присел на край кровати, склонившись над любимой еще ниже.

— Я люблю тебя, — спокойно произнес он, словно разъясняя свое неожиданное решение. — И как только мы поженимся, я смогу доказывать тебе свою любовь постоянно, изо дня в день. Ты поймешь, как много ты для меня значишь, и узнаешь, что наши сердца — одно целое.

Он поцеловал ее еще раз, а потом быстро вышел из каюты, прежде чем девушка успела задать хоть один вопрос.

Джуро объяснил, что она должна делать. Алдрина встала, но с минуту растерянно стояла посреди каюты, не в силах вспомнить, есть ли у нее вообще что-нибудь, что можно надеть.

Постепенно, словно все случившееся с ней в эту ночь произошло много лет назад, она вспомнила, что именно здесь, в этой каюте переодевалась в цыганское платье, прежде чем отравиться на фестиваль в Ксанте.

Она открыла дверцу шкафа, как и все остальное в комнате, прикрепленного к стене, и увидела свое белое муслиновое платье.

Ну вот, оно даже белое, как и полагается, подумала она.

В этот момент перед ней предстала вся очевидность самого факта, что она уже во второй раз собирается выходить замуж за Джуро.