— Ешь суп, я принесу клецки.

Хадасса вышла из комнаты, громко стуча каблучками. Аншель начал вылавливать из супа бобы: цеплял их ложкой и бросал обратно в тарелку. У него пропал аппетит и сжалось горло. Он понимал, что идет по опасному пути, но ничего не мог с собою поделать. Вернулась Хадасса с двумя блюдами клецок.

— Почему ты ничего не ешь?

— Я думаю о тебе.

— И что же ты думаешь?

— Что хочу на тебе жениться.

Услышав такое, Хадасса переменилась в лице:

— Об этом надо говорить с моим отцом.

— Я знаю.

— По обычаю ты должен прислать брачного маклера.

Она выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. Аншель, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться вслух, думал: «А ведь я могу играть с девушками, как только захочу!» «Что я делаю? — спрашивал он себя. — Скорее всего, я просто сошел с ума. Других объяснений быть не может…» Он попытался заставить себя поесть, но не мог проглотить ни куска. Только теперь Аншель вспомнил, что это именно Авигдор предлагал ему жениться на Хадассе. Всего за несколько секунд у него появился новый план: он отомстит за друга и в то же самое время через Хадассу приблизит его к себе. Хадасса была еще девственницей, но она хотя бы читала Гемару и слушала мужские разговоры. Аншель сидел там и чувствовал одновременно радость и страх, как человек, решившийся обмануть целую общину. Ему пришла на ум поговорка: «Толпа глупа». И это было правдой. Он встал из-за стола и громко сказал:

— Только сейчас все и начинается по-настоящему!

Ночью Аншель не мог спать. Каждые несколько минут он вскакивал с лавки, чтобы выпить воды. В горле пересохло, лоб горел. Мозг, казалось, работал сам по себе. Желудок сводило спазмами, а колени подгибались. Все было так, будто он заключил договор с самим Сатаной, повелителем зла, который всеми силами старается сбить человека с истинного пути. Заснул Аншель только под утро, но сон не прибавил ему сил. Он проснулся совершенно разбитым, однако взял филактерии и отправился в дом учения. Первым, кого он встретил по дороге, был отец Хадассы. Аншель пожелал ему доброго утра, и реб Альтер ответил тем же. Он разгладил свою бороду и сказал юноше:

— Наверное, моя дочь Хадасса плохая хозяйка. У тебя такой вид, будто ты ничего не ел уже несколько дней.

— У вас замечательная и очень добрая дочь.

— Тогда почему же ты такой бледный?

Аншель помолчал.

— Реб Альтер, есть что-то, что я должен вам сказать.

— Раз должен, говори.

— Реб Альтер, мне нравится ваша дочь.

Альтер Вишковер остановился.

— Правда? А я думал, студенты иешивы не говорят о таких вещах.

В его глазах зажглись искорки смеха.

— Но это правда.

— Такие вещи не обсуждают с самим юношей.

— Я сирота.

— Что ж, в таком случае ты должен прислать брачного маклера.

— Хорошо…

— Что ты нашел в ней?

— Она красивая… добрая… умная…

— Ладно, ладно… Давай-ка поговорим о твоей семье.

Альтер Вешковер обнял Аншеля за плечи, и так они шли дальше, до тех пор, пока не достигли синагоги.

4

Если ты сказал «а», хочешь не хочешь, придется говорить и «б». За мыслями следуют слова, за словами же дела. Реб Альтер Вешковер быстро дал согласие на брак Хадассы и Аншеля. Фрейда Лия, его жена, сопротивлялась дольше; она не желала для своей дочери никаких бечевских ешиботников и предлагала найти кого-нибудь из Люблина или Замосцья, но сама девушка твердо заявила: если ее еще раз опозорят на глазах у всего города, она просто бросится в колодец.