|
Второй был далеко не красавец, с красным лицом, лет пятидесяти на вид. - Как вас зовут? - приказал пожилой мужчина. - Томас Блейн. - Возраст? - Тридцать два. Но... - Семейное положение? - Холост. Что... - Видите? - сказал пожилой, поворачиваясь к краснолицему коллеге. - В полном сознании, совершенно. - Никогда бы не поверил, - сказал краснолицый. - Естественно. Травмирование при смерти преувеличивалось, слишком преувеличивалось, как это будет показано в моей будущей книге... - Гммм. Но депрессия при перерождении... - Чепуха, - уверенно заявил пожилой. - Блейн, вы хорошо себя чувствуете? - Да. Но я хотел бы знать... - Видите? - с триумфом сказал пожилой врач. - Снова жив и в здравом рассудке. Теперь вы подпишете отчет? - Думаю, у меня не остается другого выбора, - сказал краснолицый. И оба врача ушли. Блейн смотрел им вслед, не понимая, о чем это они говорили. К кровати подошла добродушная, полная сестра милосердия. - Как вы себя чувствуете? - спросила она. - Отлично, - сказал Блейн - Но я хотел бы знать... - Простите, - сказала сестра, - пока что вам нельзя задавать вопросы. Так велел доктор. Вот, лучше выпейте, это вас подбодрит... Вот молодец! Не беспокойтесь, все будет в порядке. Она вышла. Слова ободрения напугали его. Что она имела в виду, когда говорила это: "Все будет в порядке"? Значит, что-то было не в порядке? Что, что же это было? Что он здесь делает, что произошло? Вернулся бородатый врач, с ним пришла молодая женщина. - С ним все в порядке, доктор? - спросила она. - В полном рассудке, - сказал пожилой врач. - Отличное соединение, я бы сказал. - Тогда я могу начинать беседу? - Конечно. Хотя я не могу отвечать за его поведение. Травма смерти, пусть даже ее значение и преувеличивалось, все еще способна... - Да, спасибо. - Девушка подошла к Блейну и нагнулась над ним. Очень привлекательная девушка, отметил про себя Блейн. Черты лица тонко вырезанные, кожа свежая, словно слегка светящаяся. Ее блестящие каштановые волосы были туго стянуты назад за миниатюрные уши, и от нее исходил едва уловимый аромат духов. Она могла бы быть даже красивой, если бы ее не портила неподвижность лица и напряженная собранность всего стройного тела. Трудно было представить ее смеющейся или плачущей. Невозможно было представить ее в постели. Что-то фанатичное ощущалось в ней, что-то напоминающее беззаветного борца, но, как догадывался Блейн, посвящена эта борьба была ей самой. - Здравствуйте, мистер Блейн, - сказала она. - Меня зовут Мэри Тори. - Привет, - жизнерадостно сказал Блейн. - Мистер Блейн, - сказала она, - как вы думаете, где вы находитесь? - По-моему, это больница. Я думаю... Он замолчал. Он только сейчас заметил в ее руке маленький микрофон. - Да-да, так что же вы думаете? Она сделала быстрое движение рукой. Какие-то люди ввезли и установили вокруг кровати некие аппараты. - Продолжайте - Мэри Тори снова обратилась к Блейну. |
