— Это корыто слишком большое для когга, — заметил Берналь, обладающий феноменально острым зрением.

— Что же там за диво?

— Увидим.

Рыцарь Роже, словно повторяя в точности каждое движение Роде, метался по палубе своего «Левиафана», спрашивая у впередсмотрящего — не «Темный Спрут» ли идет им навстречу?

К обоюдному разочарованию сторон, когг де Сото исчез.

— Ливонец, — разглядев геральдические флажки на мачтах, сказал Роде. — Большой и тяжелый, как и все, созданное тевтонским гением.

— Атакуем? — спросил Берналь.

— Немедленно!

Когг двинулся на сближение, оставив лойму выбирать самостоятельно момент для атаки. С «Левиафана» ударили две бомбарды, метя в паруса и снасти картечью.

— Новых пушек у них нет, — отметил датчанин. — Значит, нам повезло.

— Судя по размерам чудовища, — сказал Берналь, — на борту может оказаться не одно рыцарское копье.

— Он большой, — подтвердил Карстен, — но не в два раза больше лоймы и когга. Численный перевес либо на нашей стороне, либо мы равны. Все дело в мастерстве.

Сблизившись с «Левиафаном», Роде приказал абордажной команде сгрудиться на носу и повел прямую фронтальную атаку.

— Детский фокус, — ворчал он. — Но немцы новички на море, это видно. Авось сработает.

Немецкие кнехты, размахивая моргенштернами и топорами, также переместились на нос. Корабли сближались — «Левиафан» по ветру, когг — идя галсом. Когда до столкновения осталось совсем немного, Роде скомандовал абордажной команде рассыпаться.

Плотный клубок тел распался, обнажив то, что скрывал — органную пищаль, подаренную Басмановым первому русскому капитану в самом начале их знакомства.

Датчанин рванулся к резному ящичку, распахнул его и зажег фитили.

Кнехты кинулись с носа «Левиафана» врассыпную, но слишком поздно — слитно грохнуло множество спаянных стволов, неся целую тучу картечи.

Берналь, внимательно следивший за происходящим, отвернул когг с боевого курса.

— Неплохо, — заметил монах. — Но второй раз их не купишь на подобный трюк.

— Вы думаете, святой отец?

Когг вновь рванулся вперед, собрав закованных в сталь людей на носовом возвышении. Кнехты, сомкнув щиты, выждали, когда капер покроет какое-то определенное расстояние, и поспешно ретировались с носа «Левиафана». Их было заметно меньше, чем в первый раз.

— А теперь — на абордаж! — заревел датчанин.

Соболевский ударом сабли перерубил канат, удерживающий в вертикальном положении древнеримское изобретение — абордажный мостик. Деревянная доска с веревочными бортами глухо ударила по пустому носу немецкого чудовища, и по ней тут же рванулись вперед готовые к схватке воины.

Обладая таким же числом воинов, Роже мог играючи отбить натиск.

По мостку враз могут пройти, да и то очень стесненно, только двое бойцов. Впереди же их обычно ждет впятеро большее количество воинов.

Но обманный маневр с пищалью, сработав раз, дал результат и при второй попытке — кнехты, опасаясь бьющей в упор картечи, отступили, и Соболевский успел перебросить на «Левиафан» большую часть абордажной команды. Когда рыцарь Роже опомнился, началась отчаянная схватка за носовое возвышение.

Лойма подкралась с левого борта, и гномы довольно успешно метнули «кошки».

Разумеется, немцы не оставили нового врага без внимания.