У Тима Беннетта к этому времени было уже две козочки – Полли и тоггенбург по кличке Таня. Обе были беременны, и он проходил с ними мимо нас по переулку каждый день, ведя их на свое поле пастись. Они были без поводков, следуя за ним из любви, как он и надеялся, чуть задерживаясь, чтобы мимоходом отщипнуть листик от живой изгороди, а затем галопом, как сумасшедшие, опять его догоняли. В итоге Полли произвела на свет трех козлят, а Таня – двух, и пока Тим не продал молодняк, он проходил мимо, словно какой-нибудь персонаж с узора на вазе, окруженный семью скачущими вокруг него козами.

Мы любили за этим наблюдать. Козлята скакали туда-сюда, словно на пружинках, и бодались, и гонялись друг за другом, как крохотные паяцы. Коз, однако, не все любят. Как-то раньше, когда у Беннеттов была одна только Полли, Лиз, выгуливая ее, зашла к миссис Ферри поболтать, и пока они болтали, Полли вошла в дом.

«Она не нанесла никакого ущерба, – говорила позднее Лиз. – Она оставила на ковре немного помета, но, как я сказала миссис Ферри, от него никакого вреда, пока на него не наступишь». Это был практически новый ковер. Миссис Ферри довольно несвязно рассказала мне впоследствии, что помет с шумом раскатился, точно пулеметные гильзы. Когда гильз стало семь, она подхватила метлу и стала с пристрастием следить, не посыплются ли они опять. Что же касается Фреда Ферри, то в порядке придания разнообразия местной жизни они с мисс Веллингтон перестали разговаривать.

Это началось, когда мисс Веллингтон услышала, что он арендует кусок земли за коттеджем. Старомодный деревенский житель часто это делает – арендует лишний клочок земли, который стоит без дела, и выращивает на нем дополнительное количество овощей на продажу. Фред, вероятно, уязвленный тем, что Тим извлекает выгоду из кладбища, решил заняться разведением капусты в крупном масштабе и показать всем. Таким образом, он арендовал кусок земли, и когда предыдущей осенью высаживал там растения, мисс Веллингтон выступила с возражением. Она сказала, что когда работает в саду, до нее доносится их запах, а зимой у них такой неприглядный вид.

Фред, нервно дыша, спросил, а как тогда насчет той капусты, которая растет на кладбищенском дворе? Мисс Веллингтон ответила, что той капусты ей не видно, потому что она скрыта стеной, да и вообще там только одна грядка кочанов.

Фред продолжил сажать, и точка. Примерно неделю спустя, когда начали опадать листья, мисс Веллингтон появилась с метлой в руке и стала подметать переулок за калиткой Фреда. У Фреда растет довольно большой платан, который роняет свои листья в переулок, и при нормальном ходе вещей они остаются там лежать, пока ветер не унесет их прочь. Мисс Веллингтон, конечно, вечно предсказывает, что кто-нибудь на них поскользнется, но никто не обращает на ее слова никакого внимания. Теперь она вышла сама их подметать.

– Это не мои листья, – объявила она, ни к кому конкретно не обращаясь, когда Фред появился и затопал по тропинке.

– И переулок тоже не ваш, – невозмутимо ответил Фред, держа путь в «Розу и Корону».

Одним из результатов этого маленького непредвиденного инцидента было то, что в ту зиму она не беспокоилась о Фреде, на которого может обрушиться стена кладбища. В любом случае это не могло бы произойти, поскольку Тим стену зацементировал, но это не мешало мисс Веллингтон беспокоиться ранее. «Помните дамбу, которую чуть не прорвало в Голландии? – спросила она меня однажды. – И маленького мальчика, который спас ее, сунув в нее свою руку?» Я действительно смутно припомнила, что читала об этом в детском букваре, когда училась в школе, хотя совершенно забыла эту историю, пока она мне ее не напомнила. Не то мисс Веллингтон, которая, по-видимому, видела себя спасительницей жизни Фреда Ферри, бросающейся подхватить выпадающий из стены камень.