Серая кошка присела на камне, вытянула мордочку над водой и рассматривала свое отражение. В этом не было ничего странного: с зеркалами она была знакома. Но из-за ряби на поверхности воды ее изображение было расплывчатым. Она протянула лапку, и, в противоположность зеркалу, лапа прошла внутрь изображения, во влажную среду. Киска выпрямилась, явно недовольная. Решив, что с нее хватит, она потрусила к дому по мокрой траве. Там, бросив на черную кошку выразительный взгляд, из которого ясно было, как она ее ненавидит, серая уселась перед огнем, спиной к сопернице, настороженно наблюдавшей за ней с кресла.

Серая кошка вернулась к пруду, к своему камню. Сидя на камне, она заметила, что это дерево — любимое место птиц, которые, как только она ушла с полянки, слетелись к воде, пили, играли в пруду, летали через него взад и вперед. Теперь серая кошка посещала пруд ради птиц. Но она никогда не поймала там ни одной птички и даже, по-моему, вообще не поймала ни одной за все время пребывания в коттедже. Может, потому что котов там было множество и птицы их остерегались?

Когда ночью едешь по проселочным дорогам, в луче света от фар всегда оказываются коты: коты на живых изгородях; коты, охотящиеся за мышами; коты, выбегающие трусцой из-под колес; коты на воротах; коты на оградах.

В первую неделю нашего проживания в коттедже, который, по сути дела, представлял собой уединенное убежище, отлично спрятанное за деревьями и оградами от дороги и других домов, несколько котов заходили посмотреть, что за люди тут поселились и нет ли у них котов.

В середине ночи я увидела, как в открытом окне исчезает чей-то рыжеватый хвост. Кот, решила я и снова уснула. На следующий день, однако, в магазине мне сообщили, что из Дартмура приходят лисы, охотятся за котами. Рассказывали самые жуткие истории о лисах и кошках. Но в сельской местности котов дома не удержишь; там столько котов, что кажется, им нечего бояться ни лис, ни кого-то другого.

Рыжий хвост, как оказалось, принадлежал красивому рыже-коричневому коту. Его выгнала из нашего коттеджа серая кошка, которая к тому времени решила, что коттедж — ее собственность. Вскоре она уже отгоняла посетителей от ворот, стоявших в ста ярдах от самого дома. Коттедж и поля вокруг него теперь стали территорией серой кошки; и мы могли наткнуться на нее, когда она грелась на солнышке в высокой траве на небольшом поле повыше дома или лежала, свернувшись клубком, на длинном поле пониже дома, где имелись заболоченные участки и куда птицы слетались на водопой.

А потом произошло настоящее нашествие. Упали заборы с одной стороны участка, и когда однажды утром я собралась разжигать огонь в камине, то обнаружила обеих наших кошек на подоконнике, в состоянии временного перемирия, потому что за окном с грохотом и треском неуклюже двигались и мычали большие вонючие животные, каких они до сих пор никогда не видели. Черная кошка издала печальный глухой стон: «Кто это? Они такие большие! Мне не справиться, прошу помощи!» А серая кошка вызывающе орала, сидя в безопасности на подоконнике.