– Про огнетушители я ничего не подписывал. Даже не знал.

    – Но почему вы не сдали Эбу властям, если он такой вор?

    – Почему, почему. Потому. Начнут копаться в моем досье, – нехотя сказал Хугебурка. – Согласно моей предшествующей биографии, я ненадежный свидетель. Я запросто мог вылететь с флота, а Эба – отделаться выговором. Еще и свалил бы все на меня… – Хугебурка скорчил неприятное лицо, скривив на сторону рот.

    – Сколько теперь часов до Лагиди? – спросила Бугго, поглядывая на стрелку давления. Стрелка вздрагивала, как будто страдала мигренью.

    – Три с половиной.

    – Пить хочется, – вздохнула Бугго.

    – Еще бы! – не выдержал Хугебурка. – Вы уж простите, госпожа капитан, но глядеть страшно, как вы лопаете сладкое.

    Бугго поскребла чашкой по дну ведра, зачерпнула, сколько удалось.

    – А вам жалко? – упрекнула она своего старшего помощника. – Что вы тут расселись в вицмундире? Вас хватит тепловой удар!

    – Не хватит, – сказал Хугебурка.

    Бугго встала и босиком прошлась по рубке. Ноги у нее кривоватые, заметил Хугебурка. Коленки выпирают и чуть изгибаются. Впервые в жизни он видел женщину, которую загадочным образом не портили неровные ноги.

    – Как я посажу «Ласточку»? – вскричала вдруг Бугго, резко поворачиваясь. – Я ведь не умею!

    – А я покажу вам ручное управление, – успокоительно произнес Хугебурка. – Ничего сложного.

    – Нет уж. Вы у нас многоопытный – вы и сажайте.

    – Нет уж, – в тон капитану возразил старший офицер. – Все равно лучше вам научиться делать все самостоятельно.

    Бугго обтерла пот с лица.

    – Вы не думайте, шаттл я бы посадила. Я умею.

    – Уверен.

    – Но большой корабль…

    – Возьмите перчатки. Через три часа приборная доска станет горячей. Это старый пластик, он греется. Перед самой посадкой оденьтесь в плотное и замотайте чем-нибудь голову и лицо.

    – Зачем еще?

    – Затем, что именно в этот момент «Ласточка» вероятнее всего развалится. Если этого не произойдет раньше.

    Очень светлые глаза Бугго застыли на лице Хугебурки. Ему не понравилось их выражение.

    – А может, и не развалится, – добавил он.

    – Знаете, что бы я хотела выяснить в этот критический момент моей жизни? – проговорила она медленно. – Все ли кислородные баллоны вы с Эбой сперли?

    * * *

    Кислородный баллон нашелся один. При виде опустошенного склада, где он лежал, такой сиротка, Хугебурка застонал сквозь зубы. Кажется, только сейчас ему во всей полноте стало внятно, насколько он махнул рукой на себя, свое достоинство и жизнь. А он еще строил какие-то иллюзии: держал осанку, шипел на курсантов, не позволял себе играть в карты. Вместо этого одиноко и героически пил у себя в каюте.

    Хугебурка наклонился, поднял баллон. Бугго наблюдала за ним с интересом.

    – Я на самом деле не знал, – сказал он глупо.

    – А хоть бы и знали… Давайте его сюда.