– Ну и правильно, – сказала Бугго. – А я слышала, что ребята с Лагиди возят наркотики в собственном желудке. Набивают капсулу, глотают… и если по какой-либо причине рейс задерживается, желудочный сок успевает разъесть оболочку капсулы, и курьер умирает в страшных мучениях.

    – Тяжела и полна скорбей жизнь наркодилеров, – согласился Хугебурка. – Прямо жаль их становится.

    – Ничего вам их не жаль, – сказала Бугго.

    Хугебурка пожал плечами.

    – Ладно, – решила Бугго. – Давайте говорить о чем-нибудь более жизнеутверждающем.

    – Давайте.

    – Вам случалось убивать людей?

    – Да, – сказал Хугебурка. – Расскажите лучше что-нибудь страшное.

    – Знаете, – заметила Бугго, – вот сейчас мне почему-то совсем не страшно.

    – Вы же рассчитали динамику повышения давления и умножили ее на восемнадцать, – напомнил Хугебурка.

    – В том-то и дело. Я ведь плохо училась. Забыли?

    – Да, это жуткое дело, – сказал Хугебурка.

    Бугго допила чай и стала рассказывать:

    – Когда мы с братом были маленькими, я затащила его гулять на кладбище, и мы заблудились. Он был совсем малыш и даже не понял, что я не знаю дороги. А вот я тогда перепугалась. Мы шли и шли, а надгробия вокруг становились все более старыми и ветхими, многие наполовину разрушились… В семейных склепах гробы провалились, и земля над ними как будто шевелилась… Там росли цветы. Белые и синие, на длинных стеблях. Боже мой, они закрывали меня почти с головой, а как они пахли!..

    А потом я увидела черного монаха. Он стоял в цветах по пояс. С черным лицом, в черной одежде, с большой черной книгой. Вообще-то монах был каменный, но выглядел совсем живым. Не знаю, какой святой человек там похоронен. Много лет спустя я искала эту могилу, но найти ее не сумела. Брат блуждал в цветах и увлеченно общался с какими-то жучками, а я пробралась к монаху и стала трогать ледяные складки его одежды, потом залезла на постамент, уцепилась за черный-черный локоть и заглянула в книгу, которую он держал раскрытой.

    – И что? – спросил Хугебурка. Подошло то места рассказа – он почувствовал это, – когда следовало спросить.

    – Черными-черными буквами там было написано: «Не бойся – Я с тобой вовеки», – сказала Бугго. – Вот с тех пор я ничего не боюсь. – Она улыбнулась почти виновато. – Иной раз нарочно хочу испугаться, но не получается.

    Она доела сладости и с сожалением заглянула в пакет.

    – А ведь капитан Эба – вор, – сказала она. – Вор из воров.

    Хугебурка послушно следовал всем скачкам и извивам девичьей мысли.

    – Еще какой вор, – отозвался он. – За десяток лет он раздел «Ласточку» почти догола. Продал, кажется, все. Знаете, ведь он даже третий шаттл сплавил – кстати, контрабандистам. Из Люксео. Приходил один парень, года три назад. Они с капитаном долго толковали, а потом шаттл – тю-тю. Я сам подписывал – правда, после Эбы, внизу – одну бумажонку об аварии в нештатной ситуации.

    – А огнетушители? – ужаснулась Бугго.

    – Про огнетушители я ничего не подписывал.