|
Карлсен поднял глаза. – Как она погибла? – Задушена. – Понятно. – Карлсен замолчал. – Показатель «лямбда» у нее был всего ноль целых четыре тысячных, – заметил Фаллада. – Да, но… А, собственно, что в этом странного? Мне кажется, любой, кто умирает насильственной смертью… – Да, разумеется, это могло быть совпадение. – Фаллада посмотрел на часы: – Еще час, и мы будем все знать досконально. – Каким образом? – С помощью теста, который у нас здесь разработан. – Секрет? – Именно. Только не от вас. – Спасибо. – Потому то я, честно сказать, и просил вас прибыть сегодня. Я хочу кое что продемонстрировать: вам, пожалуй, не мешает это знать. – Фаллада открыл ящик письменного стола и вынул оттуда небольшую жестяную коробку. Сняв крышку, поставил ее на стол. – Что это, по вашему? Карлсен, наклонившись, стал разглядывать. Какие то малюсенькие красные шарики, размером с булавочную головку. – Какие нибудь подслушивающие устройства? – Надо же, с первой попытки! – Фаллада рассмеялся. – Только с такими, я думаю, вы встречаетесь впервые. – Закрыв жестянку, он сунул ее себе в карман. – Ну что, вперед? Небольшим коридорчиком они прошли в соседнюю комнату, и Фаллада включил свет. Тоже лаборатория, только размером поменьше. На длинных скамьях стояли клетки и аквариумы. В клетках жили кролики, хомяки и белые крысы. В аквариумах плавали серебристые карасики, угри, покоились осьминоги. – То, что я собираюсь сейчас вам открыть, не известно никому за стенами этого заведения. Я знаю, что могу положиться на вашу ответственность. – Фаллада остановился перед клеткой с двумя кроликами. – Перед вами самец и самка. У самки сейчас период гона. – Протянув руку, Фаллада щелкнул выключателем. Сверху зеленоватым светом засветился монитор. Фаллада нажал на соседнюю кнопку, и по экрану поползли волнистые черные линии, напоминающие синусоиду прыгающего мяча. – Это показатель «лямбда» самца. – Фаллада нажал на вторую кнопку; появилась еще одна линия, белая. Ее амплитуда вскоре перекрыла черную. – Это показатель самки. – Я не совсем понимаю. Что она показывает? – Жизненное поле кроликов. Те красненькие шарики – микроскопические измерители «лямбды». Они не только измеряют интенсивность лямбда поля у животных, но и пускают радиосигнал, который подхватывается и отображается на этом экране. Что, на ваш взгляд, можно сказать об этих двух сигналах? Карлсен вгляделся в волнистые линии. – Они, похоже, идут более менее параллельно… – Точно. Наблюдается эдакий любопытный контрапункт, вот здесь и здесь. – Фаллада указал, где. – Помните высказывание: «Два сердца бьются, как одно»? Оказывается, это не такое уж пустое двустишье. – Давайте ка еще разок, чтобы не было недопонимания, – предложил Карлсен. – Вы вживили эти малюсенькие красные «жучки» кроликам возле сердца, и теперь мы наблюдаем их сердцебиение, так? – Нет нет. Не сердцебиение, а пульсацию их жизненной силы. Эти зверьки, если можно так выразиться, живут сейчас душа в душу. Они могут чувствовать настроение друг друга. – Телепатия? – Да, в каком то смысле. Теперь приглядитесь к этой крольчихе. – Он подошел к соседней клетке, где одиноко сидящий зверек с флегматичным видом грыз капустный лист. Фаллада включил над клеткой монитор. Появилась линия, но взлетов у синусоиды было меньше, да и те какие то вялые. – Эта крольчиха предоставлена сама себе, и ей, вероятно, скучно. – Иными словами, показатель «лямбда» у них возрастает соразмерно половому влечению? – Совершенно верно. |
