|
И далее, до самого дома, все трое не проронили ни слова. Свет в библиотеке был погашен, но комнату озаряло пламя в камине. На диване сидела Сельма Бенгтссон. – Остальные ушли спать. Я решила дождаться вас. Карлсен опустился возле нее. – Все в порядке. Хотя со мной кое что и было. – Думаю, мы все заслуживаем немного бренди, а? – обратился к гостям Гейерстам. – А вы что нибудь почувствовали? – спросила девушка у Фаллады. – Я?… Не знаю. Согласен, гнетущее место… – Хотя вы и не верите в вампиров, – колко заметил граф. – Таких вот, что оживают после похорон, – уточнил Фаллада. – Вампиры – одно дело, привидения – другое, – сказал он, понюхав бренди. – Я понимаю, о чем вы, – кивнул граф. – Если так, то и я не верю в привидение. Но не думаю, что сейчас мы говорим именно о нем. – М м да… Человек, воскресающий из мертвых… В сущности, разве не одно и то же? – Вы полагаете? – приподнял бровь Гейерстам. Фаллада помедлил немного, потом спросил: – В дневнике у графа есть интересная фраза: «Тот, кто желает испить крови ворогов своих и обрести слуг преданных…». Что за слуг? – Демонов? – уточнил Карлсен. – Возможно. Однако в записях нет ни единого упоминания о демонах или бесах. Известно только, что из своего Черного Паломничества граф вернулся другим человеком… и почерк у него тоже изменился. Вы сами это видели. Я, например, сталкивался с пятью случаями раздвоения личности – синдром Джекила и Хайда. Кое у кого при перемене личины менялся и почерк – но незначительно. Отдельные чисто технические характеристики – наклон, динамика – и не более того. В случае же с Магнусом – это буквально почерк другого человека. Карлсен подался вперед. – Иными словами, Магнус был… одержим! – Я думаю, факты на то указывают. – Гейерстам улыбнулся Фалладе. – Если, конечно, вы допускаете, что бесплотная сущность способна вторгнуться в чужое тело. – Или взять осьминога… – кстати вспомнил Карлсен. Несколько минут все молчали, единственным звуком было потрескивание поленьев. Наконец Фаллада произнес: – Знать бы, куда со всем этим движемся мы. В холле пробили часы. Карлсен допил вино. – Ну что ж, на сон грядущий вполне достаточно, – подвел итог Гейерстам. – Для одного дня пообщались очень неплохо. И капитан Карлсен, думаю, притомился. Карлсен с трудом подавил зевок, отчего на глаза навернулись слезы. – Сельма, – попросил граф, – проводи, пожалуйста, капитана до его комнаты. Я останусь на пару минут… и наверно, еще себе налью. Вы не составите мне компанию, доктор? – Ну, разве чуть чуть, – не стал упорствовать Фаллада. Карлсен попрощался и следом за Сельмой Бенгтссон пошел наверх. Тяжелый ковер мягко раздавался под ногами. Жар от камина приятно размаривал. Девушка подвела его к комнате на втором этаже. Дверь была открыта, на постели разложена пижама. В комнате – уютно и тепло, панели на стенах светлее, чем внизу. Сев на кровать, Карлсен ощутил, как по телу разливается истома. Он вынул из сумки оправленную в рамку фоторгафию жены с детьми и поставил на ночной столик – брать ее с собой за годы странствий вошло уже в привычку. Затем пошел в ванную и плеснул в лицо холодной водой. Когда чистил зубы, в дверь постучали. – Входи, – позвал Карлсен. Он вышпел из ванной, вытирая руки. В комнате стояла Сельма Бенгтссон. – Я думал, это Фаллада, – смутился Карлсен. – Можно буквально пару слов, прежде чем вьд уснете? – Безусловно, – он накинул халат. |
