— Нет уж, спасибо, — возразил Деруддер и снова перевел взгляд на Джона. — Мильт Хармон — мой старый, старый товарищ. Когда его десять лет подошли к концу, я постарался оказаться рядом и убедить его принять вместо новой порции антисому.

— И как действует эта антисома?

— Она разрушает влияние галлюциногена. Иначе… — Сидонец пожал плечами. — Иначе лишь единицы не продолжили бы следовать за аватарой Калкина и шагать по пути Господа Кришны.

Не сводя с Хармона глаз, Джон залпом выпил содержимое своего бокала.

Хармон сокрушенно потряс головой:

— Джон Хок, наверное, мне стоит перед тобой извиниться. Видишь ли, проведенные с Кришной десять лет не прошли даром. Поэтому, хотя я теперь… — он взглянул на Деруддера, — я теперь и вошел в норму, многие из моих прежних недостатков выжжены или, если желаете, отброшены. Так что прошу прощения за зло, которое я тебе причинил, — его рот скорбно скривился, — или пытался причинить в прошлом.

Мелодичный дверной звонок избавил Джона от необходимости отвечать.

Сэм Деруддер, пошедший открывать, вернулся назад с Надин Понд — как всегда энергичной и полной сил. На ее плече болтался диктофон.

Надин кивнула остальным:

— Мильт, Джон. Вы уже обсуждаете?

Поднявшийся с кресла Хармон ответил:

— Мы лишь поведали Джону о недостатках и преимуществах сомы.

— Преимуществах! — фыркнула Надин. — Никогда не приходила в восторг от действия сомы на обычных людей. Для некоторых — с расстройствами психики— да, пожалуй, под надлежащим медицинским контролем.

Мильт Хармон снова сел и мягко заметил:

— Не стоит осуждать то, что не познали на собственном опыте.

— Что ж, вам виднее, — ответила Надин Понд, располагаясь в удобном кресле. — Но пока компания вроде нашей «Юнайтед Интерпланетари Майнинг» выделяет на сому средства для сопротивляющихся аборигенов, это не оправдывает цели. Из тех, кто принимают сому, получаются плохие работники. В них не хватает спортивной злости, честолюбия, инициативы. Вероятно, ваш преданный последователь Господа Кришны прав, но хороши ли, плохи ли честолюбие или злость, а без них человек не может хорошо трудиться. История про зомби — просто миф. Зомби не годятся даже для грубой физической работы. Двое умственно и физически здоровых людей, поставленных выкопать яму, справятся в два раза быстрее двух зомби. Почему? Потому что они придумают что-нибудь, облегчающее их задачу. Зомби до этого и дела нет.

— Мне уже приходилось слышать подобные доводы относительно свободного предпринимательства, — отозвался Деруддер от автобара, где он заказывал для гостьи напиток.

Антрополог, а по совместительству служащая компании явно горячилась:

— Не только свободного предпринимательства или, если выразиться более откровенно и прямо, капитализма, но любой социоэкономической системы. Даже в рабовладельческом обществе тот раб, который проявлял сообразительность, энергию и инициативу, мог пробиться наверх, если его хозяин не оказывался полным болваном. Многие древние империи, по сути, управлялись рабами. Рабы могли занимать такие должности, как секретарь или мажордом, однако на деле заменяли правителю мозги. То же самое применимо к феодализму. Напористый и умный человек был способен преодолеть барьер, который отделял его от высокородных господ.

— Пока что вы упоминали разделенные на классы общества.

— Какая разница? Где бы человек ни работал, ум и напористость облегчат ему труд, и такого работника одинаково высоко оценят и при социализме, и при частным предпринимательстве, и даже при анархизме. Не питаете же вы иллюзию, что, когда русские строили свое так называемое коммунистическое государство, талантливые и решительные, изобретательные и передовые не выделялись из общей массы?

— Если брать конкретно русских, то как раз у них была масса преград, — вяло возразил Деруддер.