Затем гости разъехались по домам, а две оставшиеся пары сели перед горящим камином за легкий ужин.

– Хикси организовала катание на собаках, – сказала Кэрол. – Ненси останется здесь ещё на два дня, чтобы повеселить детей.

– И взрослых, – добавил Ларри. – Как вы, Квилл, не хотите прокатиться?

– Нет, спасибо.

Вечер прошёл отлично. Из динамиков на балконе звучали рождественские мелодии в исполнении клавесинов и больших соборных органов. По просьбе Квиллера Ларри прочитал отрывок из диккенсовских <Рождественских сказок>, в котором описывался рождественский обед семейства Крэчитсов. Такого гуся ещё не было!  После этого наступил момент открытия коробок с подарками.

Полли была поражена красотой опалов. Квиллеру она подарила двадцатисемитомное собрание пьес и сонетов Шекспира – старинное издание в кожаных переплетах.

– Подождем, пока мои кошки-библиофилы обнюхают их, – сказал он с нескрываемой радостью. Ланспикам он подарил пару бронзовых подсвечников в стиле голландского барокко.

Следующее утро началось с бодрящей музыки, которую Вагнер преподнес в качестве рождественского подарка своей жене. Кэрол на завтрак приготовила яичницу по-бенедиктински. У входа появился Тимми с метлой на плече (ночью шел снег).

– Обмести вам крыльцо? – спросил он, когда ему открыли дверь.

– Обмети. Но только постарайся сделать это как следует, – ободрил его Квиллер, а вернувшись в столовую, сообщил: – Родители хотят привить мальчику желание сделать что-то приятное для своего ближнего.

Всё вокруг было залито лучами зимнего солнца, на бескрайнем просторе залива темнели палатки любителей подлёдной рыбалки. То и дело звонил телефон, донося из дальних мест рождественские поздравления. Из окон дома было видно собачью упряжку, летящую то в одном, то в другом направлении по заснеженному льду каньона. После рождественского обеда, состоявшего из куры по-корнуэльски и сливового пудинга, Полли решила вздремнуть, Кэрол принялась писать благодарственные письма, а Ларри возился со сборной моделью, которую получил в подарок на Рождество.

Позже они отправились в коттедж Эксбриджей на прием, где встретили Ненси, которую хозяева пригласили провести с ними уик-энд.

– Когда вы начнете писать очерк о собачьих бегах? – обратилась она к Квиллеру.

– Как только объявят результаты гонок.

– Не хотите покататься завтра?

– Я уже катался, – ответил он, не скрывая раздражения.

– Катание во время рождественского шествия – это не настоящая езда.

– Для меня та езда была настоящей!

Он вспомнил все муки, причинённые ему костюмом; вспомнил, как ужасно было взбираться по лестнице, когда швы проклятого костюма впивались в его тело. Также он вспомнил и свой разговор с Ненси.

– Вы не помните, какого числа было шествие? – спросил он.

– Двадцать седьмого ноября, – ни секунды не раздумывая, ответила Ненси.

– Вы уверены?

– Абсолютно! Это день рождения мамы.

У Квиллера аж дух перехватило, он хотел было позвонить Джуниору, однако другие гости требовали внимания. Беседа протекала вяло до того момента, пока кто-то из собравшихся не сказал:

– А ведь пошёл снег, друзья мои! Да и ветер крепчает! Похоже, закручивается хорошая метель!

Гости спешно распрощались, и Ларри повел жену и Квиллера с Полли к своему коттеджу навстречу ветру и крупным хлопьям снега.

– Слава Богу, что нам не надо ехать назад в Пикакс сегодня вечером, – сказала Полли. – Ехать в метель через Лощину – такое можно пожелать только врагу.

Очутившись дома, Ларри включил радио, чтобы послушать прогноз погоды.