Слушая то ли просьбу, то ли указания Райкера, Квиллер почувствовал какое-то шевелениe в своём кармане и, протянув руку, ощутил когти.

– Прочь! – недовольно вскрикнул он.

– Что ты сказал?

Да нет, ничего. Это Юм-Юм шарила в моём кармане.

– Ладно, подумай, что можно дать о миссис Гейдж в среду. Опять спешка, но ничего не поделаешь. Ещё раз извини, что побеспокоил.

Перед тем как вновь приступить к чтению <Робинзона Крузо>, Квиллер добавил пурпурный бант к тому, что он называл коллекцией Као Ко Куна и хранил в ящике письменного стола. Коллекция состояла из различных предметов, найденных сиамцами в бездонных чуланах особняка Гейджев: пробки от шампанского, бумажные спички, карманные расчески, небольшие губки, огрызки карандашей, остатки ластиков и тому подобные мелочи. Юм-Юм разбрасывала найденные ею экспонаты по всему дому, Коко же складывал свои сокровища под кухонным столом рядом с миской для воды.

По мере того как день подходил к концу, спадало и нервное напряжение, вызванное подготовкой спектакля. Премьера удалась. <Грандиозный пожар> был с энтузиазмом встречен зрителями. Квиллер, довольный собой, уснул и спал спокойно и крепко и не услышал бы утром призывных звонков телефона, если бы его не разбудили восемь мягких лап, одновременно оказавшихся на весьма чувствительной части его лежащего пластом тела.

Звонила Хикси Райс, шумная и порывистая, как всегда.

–  Pardonnez-moi!  Я подняла тебя с постели? – обратилась она к нему чуть хриплым голосом. – По голосу чувствую, что кофе ты ещё не пил. Ну ничего, то, что я сейчас скажу, разбудит тебя окончательно. У нас есть уже две заявки на показ представления, если, конечно, даты тебе подойдут. Первое представление в четверг в школе, в которой учатся в основном подростки из сельской местности.

– У меня нет никого желания выступать перед детьми, – ответил он.

– Это не дети. Это подростки, и им это понравится!

– Ещё бы! Да им понравится что угодно, лишь бы не учиться, даже флюорография, – возразил он с цинизмом, характерным для утренней поры, предшествующей кофепитию. – А помещение для представления в школе есть?

– Нам предоставят гимнастический зал. Зрители разместятся на скамейках. Сторож уже сколачивает помост для выступления.

– Ну а вторая заявка?

– В понедельник вечером в кафе <Чёрный медведь>. На это время у них назначен ежегодный ужин для членов туристического клуба с семьями. Первоначально они планировали подать какой-либо из фильмов Лоурела и Харди, но Гарри уговорил их заказать наше представление.

– Может быть, они рассчитывают посмеяться, – пробурчал себе под нос Квиллер.

– В школе мы должны начать выступление во время шестой перемены, следовательно, нам надо прибыть туда в час дня. Я приеду пораньше и встречу тебя на их территории на Сэндпит-роуд. Знаешь, где это?.. И ещё, не в службу, а в дружбу, Квилл, наклей моё таймирование на картонку, а то оно мнется и его неудобно держать в руках. До встречи в четверг вечером, и не позабудь захватить с собой звук и свет, – с игривым смешком напомнила она напоследок.

Ему ничего не оставалось как хмыкнуть в ответ на её напоминание. Как только он повесил трубку, его охватило какое-то нехорошее предчувствие. Представление перед сливками общества доставило ему истинное удовольствие, нo выступление в гимнастическом зале, набитом шумными, вертлявыми подростками, прибывшими в город с картофельных полей или скотоводческих ранчо, – это уже совсем другое дело.