– Включай свой холодильник!

– Полли, как ты там? Я жутко беспокоился! – сказал он.

– Мы с Бутси в порядке, но у меня нет сил что-либо делать. А я хотела вымыть стены в кухне, разобраться в кладовках и подготовить подарки к Рождеству. А ты как?

– Как ни странно, мне начинают надоедать чёрствые пончики и консервированный суп.

– Наше заключение продлится ещё несколько дней, – предрекла Полли, – но, к счастью, мы уже можем общаться с внешним миром.

Квиллер тут же попытался пообщаться с Внешним миром, однако все телефоны, по которым он звонил, были заняты – общительное и словоохотливое население Пикакса наверстывало упущенное.

Радиостанция <Голос Пикакса> продолжала передавать новости, связанные с недавним штормом, как плохие, так и хорошие:

<Первым новорожденным, появившимся на свет во время большого снега, стала девочка весом семь фунтов, которую назвали Лесли Энн. Eё родители миссис и мистер Гудвинтер. Мать и дитя находятся ещё в городской больнице, откуда не могут выйти из-за снежных заносов.

По сообщениям из сельских районов, много людей пропало без вести. Полагают, что, застигнутые штормом, они сбились с пути и замерзли. Дома засыпаны снегом до самых крыш, поэтому помощь не может сразу пробиться к людям. Большое количество скота, находившегося в поле и в стойлах, как полагают, замерзло. К берегу постоянно прибивает трупы людей, ставших жертвами кораблекрушения>.

Голос Полли и урчание холодильника вернули Квиллера к обычной жизни. Он затеял стирку, вымыл накопившиеся в раковине тарелки из-под супа и сумел-таки дозвониться до Джуниора с тем, чтобы поздравить его с прибавлением в семействе.

– Ох, Квилл, что было! Я отвез Джоди в больницу как раз перед самым штормом, – рассказывал Джуниор, – и помчался обратно, поскольку сынишка оставался дома без присмотра. Ужасно хочу увидеть дочь! Ещё у меня состоялся один любопытный телефонный разговор, буквально за минуту до того, как телефон отключили. Звонил какой-то тип из Центра, который интересуется архитектурными деталями и украшениями. Он пожелал купить светильники и камины в бабушкином доме!

– Как я понимаю, он хочет ободрать все это с живого тела? – с негодованием спросил Квиллер.

– Я велел ему проваливать. Но, я тебе скажу, у этого типа такие нервы и такая выдержка!.. Как ты думаешь, откуда он мог узнать обо всех этих вещицах?

– Я могу лишь предполагать. А что, светильники ценные?

– На это точно может ответить Сьюзан Эксбридж. Я только знаю, что канделябры в помещениях первого этажа сделаны из чистого серебра, а в бальном зале – из бронзы и меди и что привезены они из Франции ещё до Первой мировой… Но все равно я уверен, что этот звонок изумил бы тебя не меньше, чем меня.

После пяти часов Квиллер позвонил Селии Робинсон.

– Добрый вечер, – произнёс он чарующим голосом, которым многие годы смягчал самые черствые женские сердца, – это Джим Квиллер.

– Ооо! Большое спасибо вам за вишни в шоколаде! – скороговоркой отозвалась она. – Они великолепны, но, право, не надо было этого делать.

– Мне это тоже доставило удовольствие.

– Я смотрела по телевизору все сообщения о погоде. В вашем округе действительно творился такой кошмар?

– Просто ужас! Мы находились в снежном плену четыре дня без всякой надежды на скорое избавление. Однако, Селия, несмотря ни на что, я тружусь над жизнеописанием миссис Гейдж и хотел бы задать вам ещё несколько вопросов. Не возражаете?

– Вы же знаете, я всегда рада помочь вам, мистер Квиллер, и отнюдь не из-за того, что вы прислали мне этот вкуснейший шоколад.