Весь оставшийся день журналист лечил больное колено и стучал на искалеченной машинке, и его страдания оживили свойственный котам инстинкт Флоренс Найтингел[6]: каждый раз, когда Квиллерен садился, к нему на колени вспрыгивала Юм-Юм, а Коко ходил вокруг с озабоченным видом, тихо мяукал и, едва встретив взгляд Квиллерена, начинал мурлыкать.

Когда приблизилось семь часов, запах говядины, тушащейся с чесноком и сельдереем, выманил постояльца из комнаты.

Си Си, голый до пояса и босой, сидел с банкой пива в руке, перекинув ногу через подлокотник кресла. Он что-то проворчал, увидев гостя — более благодушно, чем ожидал Квиллерен, — а миссис Кобб радостно посмотрела на жильца и усадила его во внушительное кресло с подголовником.

— Эпоха Карла Второго, — сказала она. — Лучшее, что у нас есть.

Потом пришел черед демонстрации других сокровищ. Квиллерен сдержанно восхищался: чучело совы, деревянный орел с разинутым, ярко-красным изнутри клювом (вероятно, ангина), портрет младенца с обрюзгшим лицом сорокалетнего пьяницы (масло) и аптекарский стол с двумя дюжинами крошечных ящичков, не нужных никому, кроме аптекаря.

Радиоприемник на столе издавал бессмысленный непрекращающийся ритмический шум. Миссис Кобб, опытная хозяйка, принесла блюдо крошечных пирожков с мясом и подала на тарелках с кружевными бумажными салфетками стаканчики клюквенного коктейля.

Си Си сказал:

— Кого ты пытаешься поразить всей этой чепухой?

— Нашего нового жильца, разумеется. Стала бы я трудиться над эмпанадас для такого разгильдяя, как ты!

Си Си повернул небритое, но все равно красивое лицо к Квиллерену.

— Будьте осторожны с ее «вкусностями», мистер. Она может отравить вас, как первого мужа.

Он проговорил это без улыбки, но Квиллерен заметил в глазах антиквара удивительно ласковый блеск.

— Если я и отравлю кого-то, — ответила Айрис, — то это будет Невежа Кобб… Хотите послушать кое-что интересное? — Она достала с нижней полки переносной магнитофон, перемотала пленку, нажала зеленую кнопку и сказала: — Начали!

Пленка пошла-поехала, и раздалась дьявольская какофония: бульканье, свист, подвывание, хрюканье и сипение.

— Заткни эту чертову машину! — заорал Кобб, — больше для порядка, чем от злости.

Она рассмеялась:

— Вот как ты храпишь. А ни за что бы не поверил, правда? Как Каллиопа[7].

— И на это ты потратила мои деньги?

Си Си ударил кулаком по кнопке магнитофона, заставив аппарат замолчать. Но выглядел при этом совершенно беззлобно.

— Я использую запись как доказательство, когда подам на развод, — миссис Кобб подмигнула Квиллерену, а тот почувствовал себя очень неловко, словно подсматривал.

Си Си спросил:

— Когда будет еда?

— Он говорит, что терпеть не может моей стряпни, — сообщила Айрис, — но еще ни разу от нее не отказывался.

— Я могу съесть все, что угодно, — добродушно проворчал муж. — Так что у нас сегодня за помои?

Когда обед был подан и все занялись едой, Кобб стал выглядеть просто-таки обаятельным. Квиллерен пытался представить Си Си выбритым, в белой рубашке и при галстуке. Получился или удачливый коммерсант, или актер — любимец женской публики, или сердцеед, или мошенник.