Квиллер схватил Коко поперёк туловища, и тот, похоже, был этому только рад. Когда они шли к лестнице, он чуть не споткнулся о лом, которым Бозвел открывал ящики. Он осветил фонариком пол. Охапка соломы в углу была придавлена, как будто кто-то там спал. Он увидел банки из-под пива и пустые сигаретные пачки. «Ну и дурак этот Бозвел! – подумал Квиллер. – Болтается туг без дела и курит, лежа на сухой соломе!»

Кот у него под мышкой заерзал, пытаясь освободиться, и он отпустил его. Ведя носом по полу, Коко пошёл по запаху, который привёл его к охапке соломы, потом к свернутому вместо подушки тряпью, потом к пятнышку засохшей крови на подушке и на соломе. Тряпьё было того же тёмно-зёленого цвета, как и куртка с надписью «ЛОКМАСТЕР, ОКРУЖНАЯ ТЮРЬМА», которую Квиллер видел на Ивовой тропинке.

Крепко держа Коко и фонарь, Квиллер поспешил в квартиру и сделал три телефонных звонка: первый – ночному дежурному в редакцию «Всякой всячины», потом – в управление шерифу и, наконец, – президенту Исторического общества.

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

В утреннем выпуске новостей прозвучало следующее сообщение: «Полиция нескольких северных округов ведёт розыск человека, подозреваемого в убийстве Брента Уоффла. Розыск объявлен в связи с появлением неоспоримых улик и исчезновением предполагаемого убийцы. По заявлению шерифа округа, имя подозреваемого не будет разглашаться вплоть до его ареста и предъявления обвинения».

Дальше шли короткие сообщения об аварии в центре Кеннебека, где столкнулись три машины, и об обсуждении в городском совете Пикакса времени окончания вечерних зрелищ, устраиваемых по случаю празднования Хэллоуина. Закончился выпуск следующим сообщением: «Вчера вечером на территории, принадлежащей музею "Ферма Гудвинтера", серьёзно пострадал двухлетний ребёнок. Люк в полу амбара был оставлен открытым, и девочка упала на каменный пол в конюшню, расположенную в нижнем этаже».

Как только в эфире прогремела эта страшная новость, у Квиллера стали раздаваться звонки от всех местных раздувателей слухов. Первым был мистер О'Делл, убеленный сединами дворник, который убирал в пикакской квартире Квиллера.

– Я тут, значит, окна думаю помыть, если вы скоро обратно в город соберетесь, – сообщил он.

– Сейчас у меня нет таких планов, – сказал Квиллер. – Я обещал оставаться здесь, пока не найдут нового смотрителя.

– Нехорошо это всё – это я, значит, насчёт того, что у вас там происходит, – сказал мистер О'Делл. – Сперва миссис Кобб, славная женщина, упокой Господи её душу! И не успела ещё она остыть в могиле, как разбилась малютка, невинная, как агнец Божий. Просто как будто чёрная туча нависла над фермой Гудвинтера. И я вам вот какой хочу совет дать, может, захотите прислушаться. Не будет добра, ежели вам вздумается там оставаться. Этот дьявол ещё лет восемьдесят – девяносто может всякие пакости делать, так я считаю.

– Большое спасибо за совет, мистер О'Делл, – сказал Квиллер. – Я над ним как следует подумаю.

– А окна мне мыть?

– Да, мойте. – Дьявол там или не дьявол, Квиллер не спешил возвращаться в Пикакс, но он знал, что мистеру О'Деллу станет спокойнее, если окна будут чистыми.

У Арчи Райкера были другие заботы.

– Может, переедешь обратно в город, хватит играть в детектива? – сказал ему издатель. – Читатели жалуются. Ожидают на днях увидеть твою колонку.

– Да всё что-то мешает, за последние две недели – постоянно какие-то неотложные проблемы, какие-то помехи, – ответил Квиллер. – Я уже совсем собрался написать статью о козах, когда отравили стадо, и тогда уже историю опубликовали на первой полосе.