Закончив Пикакскую среднюю школу, миссис Дункан посещала Торговую академию в Локмастере и начинала свою карьеру как бухгалтер. Последние пять лет она работала в Гудвинтеровской больнице, занимаясь оформлением страховых полисов для пациентов.

Год назад после смерти своего брата Камерона она унаследовала особняк Дунканов на Плезант-стрит и первой из домовладельцев дала согласие на реставрацию.

Служение людям стало смыслом жизни для миссис Дункан, которая снискала всеобщее уважение, отработан в прошлом году более десяти тысяч часов волонтером в больнице, публичной библиотеке, Историческом музее и других учреждениях. Она являлась активной прихожанкой Старой каменной церкви.

«Она была самоотверженной и сострадательной женщиной, – говорит его преподобие Уэсли Форбуш, – всегда готовой прийти на помощь и никогда не жалеющей своего времени на благие дела».

Мэр Грегори Блайт сказал нам: «Она служила образцом для нашего общества, и её будет не хватать даже тем людям, которые не были знакомы с ней».

Миссис Дункан возглавляла пикакский бридж-клуб, основанный при её активном содействии, а также была казначеем и хранителем коллекции Генеалогического общества Мускаунти.

Газета пока не располагает сведениями относительно организации похорон.

Закончив чтение этой статьи, Квиллер подумал о двух вещах. Линетт пришла бы в ужас, увидев, что её возраст вынесли в заголовок. А мэр Блайт был одним из немногих людей, которых она терпеть не могла. Затем он задался вопросом, как поведёт себя дочь Эрни Кемпла, узнав, что Картер Ли вновь вернулся в стан холостяков. Не пропадет ли у неё желание выступить в защиту Пенни Инчпота? Есть ли у неё пути к отступлению? Она призналась в своей вине матери, но не успела покаяться Д. Аллену Бартеру, который в пятницу улетел в Сент-Пол. Значит, у неё ещё есть шанс отказаться от своего признания; она могла бы, например, сказать матери, что оболгала Картера Ли из мести… Всем этим ещё предстоит заняться. «Продолжение следует», – сказал себе Квиллер. шлёпая по лужам к зданию городского совета.

Шеф полиции ждал его с номером «Всякой всячины» не столе.

– Ужасные новости! – сказал он, похлопав по первой странице. Род Броуди всегда с почтением относился к клану Дунканов. К тому же шеф совсем недавно играл на волынке на свадьбе Линетт. – Что должен сейчас чувствовать её муж?

– Скоро узнаем, – ответил Квиллер. – Он будет здесь после того, как приводнится пятичасовой рейс.

– Если он пожелает, я сыграю на волынке на её похоронах. Я играл на похоронах Камерона. Тогда около кладбища стояло больше пятидесяти машин. А что, тело тоже доставят сегодня? Аэропорт же закрывается.

– Её муж предпочёл кремацию.

– Что?! Я не ослышался? Когда Камерон умер, Линетт говорила мне, что последнее место на их участке ждет её. Она сказала, что будет горда присоединиться к своим предкам на этом холме. Она становилась сентиментальной, когда дело касалось её клана… Настоящая леди!

– Мы можем захоронить её прах, – заметил Квиллер. – Отслужить заупокойную службу в церкви, организовать похоронную процессию и погрести её пепел на холме со всеми полагающимися почестями.

Молчание шефа полиции свидетельствовало, что такой план ему не совсем по душе. Наконец Броуди произнёс:

– Ты должен достаточно хорошо знать этого Джеймса. Ты ведь был его шафером. Почему же он не выполнил её желания?

– Неужели ты думаешь, что подобные вопросы обсуждаются в первую неделю после свадьбы? – Поначалу Квиллер намеревался сразу выложить все свои подозрения, но сейчас изменил тактику. – Я совсем не знаю этого Картера Ли! И согласился стать шафером по просьбе Линетт.