– Ты где был вчера вечером? – спросила она. – Я пыталась тебе дозвониться.

– А в какое время ты звонила?

– В одиннадцать, когда стоимость разговора падает.

Чтобы подразнить её, он сказал:

– Я был здесь и разговаривал с женщиной. Мы встретились в арт-галерее, а затем пришли сюда немного выпить.

Обеспокоенное молчание, затем:

– Кто же она?

– Художница.

– Ты просто… познакомился с ней?

– Нет, мы встречались раньше. Только, Полли, тебе не о чем беспокоиться. Ей восемьдесят лет, и она скрючена артритом. Так о чём ты хотела со мной поговорить?

– О статье в «Утренней зыби». Я прочла её. Ты же знаешь, библиотека получает эту газету по подписке. Но в основном я хотела поблагодарить тебя за красивую сумку. Это самая прелестная сумочка, которая у меня когда-либо была! Очень мило с твоей стороны, дорогой, но я стала ещё больше скучать.

– Хочу, чтобы ты знала, я думаю о тебе, хотя буквально окружен голыми женщинами, восьмидесятилетними артритками и эксцентричными домовладелицами. – О Винни Уингфут он не упомянул, несмотря на то что облизнулся, вспомнив о ней. – Как там кот с больной лапкой?

– Совершенно безнадежен! Вчера я принесла себе на ужин две бараньи котлетки, но стоило мне развернуть их, как он стащил одну на пол.

– Что решила миссис Гейдж?

– Да, миссис Гейдж позволит мне занять флигель с тем условием, что я стану присматривать за её домом, пока она во Флориде. Так что, Квилл, квартира твоя не занята. Ну а ты что решил?

– Прежде чем вернуться к нашему пикаксскому гуляшу, мне необходимо опробовать ещё восемнадцать ресторанов.

– О Квилл! Неужели всё так скверно?! Где ты ужинал вчера?

– В среднеазиатском ресторане в центре: гуммус, пита, кебаб и таббули.

– В одиночестве?

– В полнейшем, и в качестве доказательства даже взял с собой подписанный чек.

После нескольких ласковых шуточек в том же духе Полли заявила:

– Прошу тебя, дорогой, будь осторожнее. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не переживу.

– Буду, – пообещал он и отправился завтракать.

Субботнее утро для обитателей «Касабланки» – весёлое время. Жильцы шли за покупками, несли белье в прачечную, платили за квартиру, выбирали видеокассеты на уикенд, возвращали книги в библиотеку, бегали трусцой вокруг автостоянки – в общем, делали то, на что не хватало времени в остальные дни недели. Даже немощные старики вертелись внизу, две старушки, обычно бродившие по вестибюлю в стеганых халатах, на сей раз вышли в платьях, объясняя всем, что они едут в дом престарелых навестить подругу. Миссис Таттл не имела ни одной свободной минуты от наседавших жалобщиков и плательщиков, Руперт давал указания какому-то юнцу, моющему пол. Наполеон с Кисой-Крохой только успевали уворачиваться из-под ног.

Взяв в ближайшем магазине несколько деликатесов для своих друзей по квартире, Квиллер вернулся в здание и направился к лифту, но был остановлен человеком, встретить которого хотел меньше всего. Удивительно, но Изабелла Уилбертон выглядела весьма привлекательно в белой блузке и юбке цвета хаки, не то что в замызганном домашнем халате, вечернем платье или вовсе без ничего. Она несла устроившегося в голубом полотенце котёнка.

– Мистер Квиллер, я последовала вашему совету, – сказала Изабелла. – Ну разве не прелесть? Её зовут Пышечка.

– Очень симпатичная киска, – согласился он. – Она вам составит подходящую компанию.

– Не хотите отужинать сегодня с нами? Я готовлю говядину в горшочке. Надеюсь, получится.