ВОСЕМЬ

Воскресенье, семнадцатое ноября

«Лёгкий снег, переходящий в ледяной дождь», – гласил прогноз. На самом же деле светило солнце, и Квиллер собирался совершить длительную прогулку.

За завтраком он долго извинялся перед экономкой:

– Мне в самом деле очень жаль вашего садика, миссис Кобб. В горшке, который разбил кот, росла мята. Она сродни кошачьей мяте, я думаю. Но почему он уничтожил другие растения? Это для меня загадка. Мы их все восстановим.

– Это не так-то просто, – сказала она, – некоторые были выращены из семян в парнике у Герба, мы не сможем купить рассаду в это время года.

– Бесполезно бранить его. Если вы не поймали кота в момент преступления и не ткнули его носом, он не свяжет наказание с проступком. Так сказала мне Лори Бамба, а она знает о кошках всё. Нет сомнения в том, что это Юм-Юм спрятала сигареты. Я нашёл одну под ковром, а другие за диванной подушкой.

– А я нашла пустую пачку под ковром в холле, – добавила миссис Кобб.

– Боюсь, ваш вечер плохо начался, а как вам понравился обед?

Она поджала губы:

– Ну, у нас вышел маленький спор, когда он открыл для себя, что сигаретный дым вреден старинным вещам. Герб сказал, что в нашем доме антиквариата не будет. Он практически всегда курит.

– Вы сможете повесить репродукции.

– Я ненавижу копии, мистер К. Я слишком долго жила среди настоящих вещей.

– Ну должен же быть какой-то компромисс.

– Мне приходит на ум только один разумный компромисс, – заявила она надменно. – Он может бросить курить, – это вредно, но никто не слышал, чтобы доктора говорили о вреде антиквариата  !

Квиллер одобрительно хмыкнул, затем извинился и сказал, что хочет выйти и купить воскресный номер «Прибоя».

У него было легко на сердце. Во-первых, он почувствовал между миссис Кобб и Флагштоком трещину, которая могла расстроить свадьбу. Во-вторых, его пригласила на ужин Полли Дункан.

– В четверг у меня выходной, – сказала она по телефону. – Почему бы вам не приехать ко мне домой? Я сделаю жаркое и йоркширский пудинг. Приезжайте до наступления темноты: дом легче найти, когда светло.

Квиллер шёл быстро. Окрестности Пикакса раскинулись на четыре мили. По пути он встретил шефа пожарной команды, который направлялся в аптеку за воскресным номером «Прибоя».

– Где же тот снег, которым знаменит Мускаунти? – приветствовал его Квиллер.

– Не знаю, но такая погода ещё постоит, пока не полетит эта белая гадость.

– Объясните мне кое-что, Брюс. В Пикаксе странное расположение улиц, не имеющее никакой логики.

– Город был заложен двумя шахтерами в день зарплаты. Здесь они поставили шест из строевого леса, – сказал Брюс Скотт, – или что-то вроде того, как следует из легенды.

– Но как пожарные машины находят правильный адрес? Город ограничен на юге Южной улицей – никакого противоречия здесь нет, – но вот с севера – Восточной, с запада – Северной, а с востока – Западной. Футбольное поле расположено на углу Юго-северной и Западно-восточной улиц. Это может свести с ума любого нормального человека.

– Не ищите здесь никакой логики, ответил Скотт, тряхнув своей лохматой седой головой.

– Прилетал ли начальник пожарной полиции для расследования последнего происшествия?

– Нет необходимости звонить ему, если это не поджог и если никто не погиб в огне.