– Коко разрешено нюхать ботинки, – сказал Квиллер. – Он знает, что у вас собаки в доме.

Они поставили стулья вокруг старинного кухонного стола, привезённого из испанского монастыря.

– Пожалуй, вы могли бы пользоваться и новым столом, – сказал гость, осматривая старинные, хорошо сохранившиеся метки. Он залпом выпил виски и засунул три пальца в нагрудный карман своей спортивной куртки.

Миссис Кобб постучала по его руке с нежным упрёком:

– Не курите, дорогой. Это запрещено в музеях.

Он оставил сигареты в кармане и осторожно посмотрел на Коко.

– Почему он сидит здесь, уставившись на меня? – спросил он с раздражительностью курильщика, которому запретили курить.

– Коко вас вычисляет, – пояснил Квиллер. – Число будет запрограммировано в мини-компьютере его мозга.

– Вокруг нашего сарая ошивалась стайка котов, – сказал гость. – Мы привязывали жестяную консервную банку к кошачьему хвосту и палили по этой мишени из двадцать второго калибра. – Он засмеялся, но его никто не поддержал.

– Если вы привяжете банку к хвосту Коко, – сказал Квиллер, – он будет сидеть и смотреть на вашу переносицу до тех пор, пока у вас не закружится голова. Вскоре появится ноющая боль под левой лопаткой, потом внезапная острая боль в животе. Ваши ноги онемеют, и вам станет трудно дышать. Потом у вас начнётся невыносимый зуд. Вы знаете, что чувствуешь, когда чешется всё тело?

Миссис Кобб похлопала по руке своего друга:

– Мистер Квиллер шутит, дорогой. Он всегда так шутит. – Она увидела, что гость опять потянулся за сигаретами. – Не нужно этого делать!

Флагшток бросил пачку на стол.

– Я слышал, вы здорово умеете обращаться с оленьей винтовкой, – любезно сказал Квиллер.

– Да, я очень хороший стрелок. Охотился на лосей, гризли, оленей. Хотя больше всего люблю охотиться на белохвостых. Мои трофеи – восемь оленей-самцов, но у тех, что с ветвистыми рогами, самое лучшее мясо. Такого я привёз вчера. Мне всегда удаётся подстрелить оленя в первый день.

Квиллер подумал: «Держу пари, он незаконно охотится весь год».

– Я сделал аккуратный выстрел, и, уверен, олень истек кровью. Затем я выпотрошил его, взвалил на спину и притащил к моему пикапу. К полудню я был уже дома. Он весил около ста девяносто восьми фунтов.

Квиллер мысленно отнял пятьдесят фунтов.

– Герб – удачливый охотник, – сказала миссис Кобб с чувством гордости.

– Да, держу пари, вы ничего не знаете о настоящей охоте.

Квиллер охотно признал своё невежество.

– Настоящие охотники не сидят за кустом и не ждут, когда зверь появится на тропе. Нужно двигаться, высматривая добычу, очень медленно, очень осторожно, очень тихо. Когда вы обнаружите оленя, вы подкрадываетесь к нему и ждете удобный момент для выстрела. Вы должны двигаться, как олень, и не производить шума больше, чем он. Никаких тут замков-молний, никаких сигарет. Вы должны иметь зоркий глаз и сделать меткий выстрел. Столько удовольствия в этой бесшумной охоте.

– Ваш рассказ производит впечатление, – сказал Квиллер, наливая ещё одну порцию гостю. – Как я понял, вы ещё и добровольный пожарный.

– Меня освободили, – сказал Флагшток с недовольным видом. – Много женщин вступило в команду. Я не могу представить себе их бегущими за пожарной машиной. На пожаре они даже не вспомнят о ней, будут только суетиться вокруг горящего дома.

Его невеста сказала:

– Я рада, что он оставил это занятие. Это так опасно!

– Да, дымовое отравление, во-первых.