Я тупо воззрилась на него; сердце отчаянно колотилось.

— Королевский скипетр! — сурово повторил он, показывая на шкаф.

Я видела, что все смотрят на меня. В ожидании.

— А. Точно, — проговорила я.

Я подошла к шкафу. Взялась за деревянные ручки.

Я медлила, прислушиваясь, не донесется ли из шкафа кошачий крик.

Тишина.

Я с трудом сглотнула. Во рту вдруг ужасно пересохло, словно его набили ватой.

Не хочу открывать дверцы. Не хочу — и все.

Но деваться мне было некуда.

Я глубоко вздохнула — и рывком распахнула обе дверцы.

— Ой! — вырвался у меня невольный возглас.

В шкафу никого не было.

Никакого кота. Вообще никого.

Я достала из шкафа серебристый скипетр, повернулась и пошла вручать его королю.

Я вдруг поняла, что улыбаюсь, как идиотка, хотя в этой сцене мне улыбаться не полагалось. Но я ничего не могла с собой поделать. Я испытывала невероятное облегчение.

Может, проклятый зверь наконец со мною закончил, подумала я. Может быть, он прекратил кошмарить меня.

Я ошибалась.

Домой я вернулась не раньше одиннадцати, но совершенно не чувствовала себя уставшей. Наверное, я была слишком взбудоражена репетицией. Из-за того, что она прошла ТАК хорошо.

Мистер Кинс выдал нам ноты с текстами песен. Я отнесла их в свою комнату и долго читала, стараясь хорошенько запомнить слова.

Я думала позвонить Райану и порепетировать вместе с ним. Но было уже слишком поздно.

Так что я попрактиковалась сама.

В конце концов, меня все-таки одолела зевота. Веки налились тяжестью.

Пора на боковую.

Я бросила ноты на стол и направилась к комоду, чтобы переодеться в ночную рубашку.

— Ой! — вскрикнула я при виде маленького зверька на полу.

Мышь!

Нет. Она не шевелилась.

Нагнувшись, я увидела, что это всего лишь серая заводная мышка. Должно быть, я не заметила ее во время уборки.

— Надо же, как настоящая, — пробормотала я и, зевнув, засунула мышку в карман джинсов.

Я переоделась, выключила свет и рухнула на постель. Не успев даже осознать этого, я провалилась в крепкий, глубокий сон без сновидений.

Я не слишком долго спала.

Я проснулась от удушья.

Я не могла дышать!

Я видела перед собой только густую тьму.

Что-то тяжелое и теплое давило мне на лицо.

Острые когти проткнули тонкую ткань сорочки и вонзились в плечи.

Руки мои взмыли вверх и отчаянно замолотили по воздуху.

Я почувствовала на лице шерсть. А под нею — теплую кожу.

Кот!

Кот мертвой хваткой обхватил мое лицо. Вжимался в него изо всех сил. И держался… держался… Обволакивал мое лицо давящей темнотой.

Не давал мне дышать.

Душил меня.

12

Тьма перед глазами медленно наливалась ярко-красным.

Грудь болела. Легкие, казалось, вот-вот взорвутся.

Каким-то чудом я сумела ухватить кота за загривок обеими руками и оторвать от лица.

Чувствуя, как тяжело вздымается грудь, я жадно хватала ртом воздух.

Кот лягался и вырывался. Но я продолжала держать его за шкирку. И подняла повыше.

Кровь стучала в висках. Я снова втянула в себя воздух. С шумом выдохнула и снова вдохнула. Еще никогда сама возможность дышать не доставляла мне такого удовольствия.

Я испытала некоторый прилив сил. Со стоном села в кровати, не выпуская кота из рук. Его лапы бешено молотили по воздуху. Его когти так и норовили полоснуть меня по лицу.

И он вцепился в меня опять!

— Нет! — взвизгнула я.

Я подняла кота повыше и с отчаянным стоном отшвырнула прочь.