Я подняла кота повыше и с отчаянным стоном отшвырнула прочь.

Швырнула я его высоко. Сильнее, чем рассчитывала.

В ужасе я смотрела, как кот пронесся через всю комнату и вылетел в открытое окно.

Я услышала, как он отчаянно закричал. Затем — глухой стук, когда он ударился о землю.

Затем — тишина.

— О нет, — проговорила я сдавленным шепотом.

Я заставила себя вылезти из постели и на дрожащих ногах поспешила к окну. Перегнувшись через подоконник, я выглянула на задний двор.

В свете полной луны я увидела кота: он распростерся на спине, вывернув голову под неестественным углом, а все его четыре лапы были устремлены к небу.

Даже несмотря на то, что окно моей комнаты было расположено высоко над землей, я узнала кота.

Рип.

И мне не нужно было спускаться во двор, чтобы понять: я снова убила его.

Убила уже в третий раз.

«Но останется ли он мертвым? — повторялся в голове пугающий вопрос. — Останется ли он мертвым на этот раз?»

Я подкралась к кладовке, достала дождевик и накинула поверх своей длинной ночной сорочки. Затем я тихонько спустилась по лестнице и вышла во двор… чтобы убедиться.

Трава, сырая и холодная, моментально намочила босые ноги. В лунном свете казалось, будто весь задний двор мерцает таинственным серебристым светом.

С бьющимся сердцем склонилась я над котом, чтобы получше его разглядеть.

Да. Тот самый кот. Рип. Снова Рип.

Неподвижный. Бездыханный.

В остекленевших желтых глазах застыло бессмысленное выражение. Вытянутые ноги застыли, словно указывая на луну.

Рип. Мертв уже в третий раз. Рип. Кот, который отказывался умирать.

Мне хотелось закричать, позвать родителей. Хотелось завопить во всю мощь своих легких:

«Идите, посмотрите на этого дохлого кота… скорее, а то убежит!»

Но они мне, само собой, ни за что не поверят.

Кот наверняка исчезнет прежде, чем они его увидят. Исчезнет, как исчезла его голова из моего пакета с ланчем.

Склонившись над мертвым котом, я закричала на него:

— Чего ты ко мне привязался?! Зачем ты мучаешь меня?!

Я видела, как он моргнул. Видела, как поднялась его голова. Видела, как резко согнулись лапы.

Но я не могла пошевелиться. Не могла убежать.

И Рип ударил меня лапой наотмашь. Он вонзил длинные острые когти мне в лодыжку. И одним рывком располосовал ее снизу доверху.

13

Я закричала, когда жгучая боль пронзила ногу и отдалась в боку. И схватилась за ногу, задыхаясь, пытаясь перебороть боль.

Кот вскочил на ноги. Он выгнул спину. Ощерился и угрожающе зашипел. Он готовился к новой атаке.

— Нет! — выкрикнула я. Держась за ногу, я развернулась и отчаянно заковыляла по мокрой траве к дому.

Боль не отпускала. Она по-прежнему терзала мою израненную ногу. Кровь стучала в висках. Голова так кружилась, что мне пришлось ухватиться за дверной косяк, чтобы не упасть.

Уже оказавшись на кухне, я повернулась и посмотрела на лужайку, посеребренную светом луны. Кот не двигался с места. Он стоял и смотрел на меня безжалостными желтыми глазами, полными злобы.

Шипя, он рассекал воздух когтистой лапой, снова и снова, словно терзая меня, словно показывая, что он хочет со мною сделать.

Содрогнувшись, я захлопнула дверь.

Затем, продолжая держаться за ногу, я с трудом поднялась по лестнице на второй этаж и доковыляла до ванной. Боль, наконец, начала стихать, но голова все равно кружилась. Казалось, все мое тело трясется в конвульсиях.

Я включила свет. Подковыляла к раковине. Схватила пригоршню бумажных полотенец, чтобы прижать их к ранам и остановить кровь.

Я наклонилась. Поднесла полотенца к ноге — и чуть не задохнулась от изумления.