Алиция помахала рукой у уха.

– Комары появились, пошли в дом. У меня ощущение, что я целую вечность не пила кофе. И если ко мне забредет какой мужик, напомни, чтобы я попросила его спилить эти сухие ветки.

Я с готовностью вскочила с неудобного кресла, пособирала со столика пустые стаканы и сигареты и вслед за хозяйкой вошла в дом.

Коты в мешках – единственное хобби, которое Алиция не только одобряла, но и просто обожала. Дело в том, что один или два раза в год датские железные дороги устраивали распродажу на аукционах всех вещей, забытых пассажирами в поездах.

Вещи, за которыми в установленный срок не обратился хозяин, просто как попало рассовывались по мешкам, и на аукционе фигурировал мешок, а не его содержимое, которое было никому не известно. Колготок и стиральных порошков Алиции хватило бы уже лет на двести, но, кроме этого базового продукта, ей попадалось и кое-что поинтереснее: однажды она обнаружила в мешке накидку из чернобурок, как-то с восторгом узрела золотые часы и золотой же браслет, была и отличная шерстяная пряжа, которую она презентовала мне. И чего только не попадалось в этих мешках! Предметы косметики, кофе, письменные принадлежности, электрические лампочки, нижнее дамское и мужское белье (только совсем новое), блузки, свитера, плащи, зонтики, подсвечники – да разве все перечислишь? Ни с чем не сравнимое удовольствие испытывала моя подруга, распечатывая очередной выигранный мешок и радуясь всему, что там находила. Стартовая цена на этих аукционах была очень низкой, а один стиральный порошок уже возместил Алиции все прошлые и будущие расходы.

Мне и самой было бы интересно взглянуть, каких котов таили в себе еще не вскрытые Алицией мешки, но искать их я не собиралась. Сизифов труд!

***

Мы уселись за столом, который Алиции пришлось поставить между кухней и гостиной. Хозяйка включила электрочайник, чтобы приготовить кофе.

Впрочем, слово «уселись» тут не на месте. Алиция крутилась у плиты, а я как села, так сразу и вскочила, почувствовав под собой нечто постороннее. Оказалось – иллюстрированный журнал.

– О, красивый! – обрадовалась я. – Откуда он у тебя?

Занятая кофе хозяйка не ответила. Положив журнал на стол, я переключилась на более важные проблемы, продолжив начатый на террасе разговор.

– Вот ты сказала, что Падальский был у тебя в мае, совсем недавно, а ты уже забыла, как его зовут. И еще уверяешь, что у тебя нет склероза.

Так он же мне не представился, – резонно возразила подруга. – Представлялся раньше, когда знакомились, лет двадцать назад, решил, что достаточно. Я же запомнила его внешность и смутно помнила, что у него какая-то очень противная фамилия, вполне соответствующая его сущности. Конечно, при чем тут растения? Падла, паразит, паршивец, паскуда. Впрочем, падалец он и есть, недаром поначалу ассоциировался у меня с растениями. Опять всё выспрашивал, высматривал, вынюхивал. О, это интересно!

– Как это вынюхивал?

– Исподволь. Ему казалось – незаметно.

– Будь добра, опиши это вынюхивание подробнее, оно может быть опасным, ведь этот тип ничего не делает просто так.

Взяв кофе, Алиция села за стол и с готовностью продолжила разговор, тема которого ее явно волновала. Подошла она к ней, однако, вроде бы не с того боку.

– Да, я еще собиралась тебя отругать! В письме ты вспоминала, как мы наводили у меня порядок и как ты при этом уработалась, сколько бумаг просмотрела, складывая их в нужном порядке, такая ты педантичная да аккуратная, а я только и знаю, что опять захламляю дом…

– Ничего подобного! Я там писала, что ты больше меня уработалась, я еще беспокоилась о твоем здоровье.