|
- Правда, что твоя первая жена не была ревнива? - Правда. - Значит, она тебя не любила. - По-моему, любила. Мы жили дружно. - И хорошо тебе было с ней? - Во всяком случае, неплохо. Анжела вопросов не задавала. У них не было заведено никаких правил. Не было определенных часов для еды. Если обеда нет - шли обедать в ресторан. Ссоры, редкие, смахивающие скорей на игру, тоже вспыхивали вне расписания. - Ты этим пользовался? - Чем - этим? - Тем, что она тебя не ревновала. - Иногда. - А теперь? - До сих пор не приходилось. Он лгал. Она это чувствовала. Нюх у нее был поразительный. - Но ты надеешься, что еще придется? - Ни на что я не надеюсь. Я вперед не заглядываю. - Твоя первая жена была не слишком-то гордая. - Это почему же? - А сам ты не понимаешь? - Нет. - Смотреть на то, как муж возвращается домой, измаравшись близостью с другой женщиной, которую он почти не знает, - может, она его наградила дурной болезнью. Спать с ним в одной спальне, пользоваться общей с ним ванной... Он не находил, что ответить, и смотрел на нее, должно быть, с дурацким выражением лица. - Я бы такого не потерпела! Я сказала бы: “Всего хорошего, друг мой!" Как какому-нибудь лакею! Приходилось ли Маргарите выслеживать его на улицах, когда он шел под вечер пройтись? Он подозревал, что так оно и было. Иногда внезапно оборачивался на ходу. Дважды - правда, за несколько месяцев - видел ее: в первый раз она входила в магазин, во второй резко повернула в другую сторону. Дома он ее ни о чем не спрашивал: предпочитал не думать об этих не слишком-то приятных материях, чтобы не портить себе кровь. Если она мало-помалу его невзлюбила - тем хуже для нее. Буэн старался заполнить свою жизнь маленькими радостями, у него был верный товарищ, Жозеф, который иногда словно упрекал хозяина за то, что он поселился в другом доме, навязал коту общество чужой женщины и, в сущности, предал его. Уж не осмеливалась ли она колотить кота, когда муж не видит? Эмиль сомневался в этом: уж очень она боялась Жозефа. Но ей наверняка бы от этого полегчало. Она нашла выход получше. Расправилась с ним. Она метила не только в Жозефа, но и в него, в Эмиля, - он сам был ей так же немил, как кот, и запах его так же ненавистен, как запах Жозефа. Годами она ждала удобного случая. У нее не хватило терпения подождать еще год-другой, пока кот умрет своей смертью. Буэн пил, но чувствовал, что рассуждает вполне хладнокровно; он был убежден, что судит обо всем более здраво, более объективно, чем когда бы то ни было. Сволочь она. Сюит только посмотреть на фотографии, где изображен ее нелепый муж, знаменитая первая скрипка в Опере, и сразу ясно: сущая тряпка, человек, более тридцати лег позволявший морочить себя. Что до ее отца, слабоумною Старикашки, увешанного брелоками, то за ним водилось предостаточно собственных грешков, поэтому дома он все и прощал дочери. Она была дрянью уже в те времена, когда ездила на прогулки в Булонский лес в запряженном парой ландо. Дрянью была, когда выходила замуж за Фредерика Шармуа. Фотография, запечатлевшая их бракосочетание, тоже, разумеется, сохранилась. |
