— Знаю, — я вздохнула. — Так что это будет?

— Ты будешь раз в день чистить общественные туалеты Легиона на протяжении недели.

— Не очень-то сверхъестественное наказание, — заметила я.

— Иногда самое простое — самое лучшее.

— Или худшее, — я сморщила нос. Даже отсюда я почти чувствовала запах общественных туалетов. — Я бы предпочла отжимания. Или как насчет того, что я каждый день на протяжении недели буду драться с этими адскими псами?

— Ты не можешь выбирать наказание. Это искажает саму цель. Наказания не должны быть приятными.

— Тогда надеюсь, что туалеты не станут давать мне отпор.

Неро странно посмотрел на меня.

— Я не хочу причинять тебе боль, ты же знаешь.

— Знаю, — я накрыла его ладонь своей. — Какими бы мерзкими ни были туалеты, они меня не убьют. Если бы ты действительно хотел причинить мне боль, ты бы назначил дополнительные тренировки.

— Ты и это получишь. С завтрашнего дня можешь предвкушать подъем на полчаса раньше.

— Да уж, не хочешь ты причинять мне боль, как же, — пробормотала я.

— Это не наказание. Я хочу, чтобы ты тренировалась больше, потому что знаю — ты можешь лучше, если я буду подталкивать тебя достаточно сильно, — Неро переплел свои пальцы с моими. — Даже если это причиняет боль мне. Каждый удар. Каждый раз, когда я бью тебя на тренировках.

— Возможно, тебе стоит научиться лучше бить, — поддразнила я.

— Не такого рода боль, Леда.

Я посмотрела в его глаза и увидела нечто неожиданное.

— Ты испытываешь чувства ко мне. Настоящие чувства.

— Да.

— Но это так… человечно с твоей стороны.

— Я знаю, — сказал Неро. — Я не могу позволить себе быть человеком. Чувствовать. Сомневаться. Быть иррациональным… Когда на дирижабле ты потеряла сознание, я должен был подойти к тебе. Я должен был вылечить тебя, хоть и сам не полностью исцелился. Мне нужна была каждая крупица имеющейся у меня магии, чтобы быть эффективным солдатом, а я отдал часть этой магии тебе. Это было решение, лишенное здравого смысла.

— У чувств нет здравого смысла или логики. Они просто есть, — сказала я.

— Мое поведение не подобало солдату Легиона.

Мои губы покалывало от веселья.

— Возможно, тебе придется и себя наказать.

— Да, — серьезно согласился Неро.

— Отжимания? — я с трудом сохраняла невозмутимое лицо.

— Недостаточно жестко.

— Как насчет того, чтобы я сидела на тебе, пока ты отжимаешься?

С его губ сорвался смех — прекрасный, несдержанный. Я любила слушать его смех. Что-то в нем наполняло меня глупым мягкотелым счастьем.

— Я чувствую то же самое, Неро. К тебе, — сказала я ему.

Неро наблюдал за мной, ничего не говоря.

— Я тоже не могу мыслить рационально, когда ты ранен, — продолжила я.

— Пусть даже так, я не могу извинить твое неповиновение, какими бы хорошими ни были твои мотивы. Я не могу позволить тебе выйти сухой из воды.

— Я знаю, — вздохнула я.

— Ангел во мне не может этого допустить, хотя твои слова заставляют мужчину во мне осмеливаться надеяться.

— Надеяться на что?

Его голос сделался ниже.

— Надеяться, что ты будешь склонна принять мое предложение.

— Не думаю, что я готова к каким-то предложениям, Неро.