- Коллет,- попытался я урезонить девушку.- Мы не грабители!

    - Это не грабеж! Это... мм… это компенсация! козел меня всю облапал, когда обыскивал! Аж камзол слюной перепачкал! Если бы не твоя просьба, я бы его в тот момент и поджарила, а так пришлось сдерживаться. Это ужасно сказалось на моей самооценке, так что теперь я нуждаюсь в положительных эмоциях, чтобы ее поднять... О! Алмазы! То, что нужно бедной девушке для поднятия самооценки!

    - Ну все, все, уходим! - Живо разгорающиеся портьеры здорово тревожили меня. Во дворе к заключенным присоединились стражники. Так же бестолково мечущиеся. Некоторые - в исподнем. Где-то в глубине здания Боливар продолжал издавать свои апокалипсические вопли. В правом крыле тюрьмы что-то гулко ухнуло. - Коллет, надо бежать! Не хватало еще сгореть во время грабежа! Семь поколений благородных предков не простят мне такого позора!

    - Ладно, ладно, только ради твоих предков! - Коллет с сожалением посмотрела на раздувшуюся сумку, в которую больше ничего не помещалось.- Эх, столько добра пропадает!

    Андрэ распахнул дверь, но лестницу уже охватил огонь. Николас вскарабкался на подоконник.

    - Здесь всего второй этаж! Прыгайте за мной!

    Коллет ловко скользнула следом, для меня второй этаж вообще ничего не значил, следом тяжело рухнул Андрэ, вызван маленькое землетрясение.

    - А, вот и вы! - жизнерадостно воскликнул Боливар, появляясь откуда-то из темноты.- А я уж начал беспокоиться.

    В руках индеец сжимал армейский палаш, из-за спины выглядывало дуло мушкета.

    В глубине здания вновь что-то ухнуло, на этот раз стена не выдержала и обвалилась, выпуская наружу клубы кисло пахнущего белого дыма.

    - Это... это...

    - Это пороховые бочки рванули,- договорил за меня Боливар.- Я раздал заключенным - которые не поддались панике - оружие. А потом подпалил арсенал.

    - Кажется, мы ввязались в революцию,- вздохнул Николас.- Если мы попадемся, нас повесят как государственных преступников. А Испания обвинит Гремзольд в происках против ее американских колоний и объявит войну. Так что даже если мы как-то выкрутимся и вернемся, Анне придется нас повесить, потому что войну с Испанией ей не осилить.

    - Перестань,- ухмыльнулся Боливар.- Ты просто совсем не знаешь эту страну. Здесь каждый месяц революция. Город с неделю бунтует, а потом на три недели погружается в сон - до какого-нибудь нового восстания. Мы сейчас уйдем в джунгли, а когда вернемся, о вас уже давно все забудут.

    Вооруженные повстанцы между тем отловили и е вязали стражников - справедливости ради надо отметить, что те особо и не сопротивлялись,- и отправились в центр города. Видимо, брать власть в свои руки.

    - Эх, будь я лет на десять помоложё, - завистливо вздохнул Боливар, провожая их взглядом.- Но в моем возрасте заниматься политикой просто неприлично.

    - Очень хорошо, - буркнул я.- Мы, конечно, за справедливость и все такое, Я так вообще испанцев недолюбливаю - слишком они заносчивые! Но сейчас мне ну совсем не до революций. Пошли, Иголка там, наверное, извелась вся...

    - Даму заставлять ждать нельзя,- серьезно закивал головой Боливар.- Э-э-э, я разве что-то смешное сказал?

    ГЛАВА ВОСЬМАЯ,

    в которой повествуется о переходе через джунгли,

    дикарях и преображении Моргана в Суа Кири,

    впрочем не имевшем никаких далеко идущих последствий

    Запись в дневнике Конрада фон Кота

    от 12 июля 16.