— Куртку дать? — Сет, замечавший любую мелочь, тут же притянул ее поближе.

Она покачала головой, но с удовольствием прижалась к нему, пользуясь предлогом.

Он явно был не против, но рук не распускал. Как всегда — вроде бы и флиртовал с нею, но ничего выходящего за рамки дружеских прикосновений себе не позволял.

— Зайдем тогда в «Иголки»? — предложил он.

Тату-салон был по пути, и расставаться с Сетом не хотелось. Айслинн кивнула и спросила:

— Выбрал наконец?

— Нет пока. Но Гленн сказал, там появился новый мастер. Хочу посмотреть, что он делает, в каком стиле работает.

Она засмеялась.

— Да уж, главное — не промахнуться со стилем.

Притворно нахмурившись, он дернул ее за волосы.

— Можно выбрать рисунок, который нам обоим понравится. И сделать одинаковые тату.

— Конечно. Только сначала ты встретишься с моей бабушкой и получишь от нее письменное разрешение.

— Не видать тебе в таком случае никаких тату. Никогда.

— Она хорошая, — в который раз заступилась Айслинн за бабушку.

С тем же результатом.

— Не-а, рисковать не собираюсь. — Он поцеловал ее в лоб. — Пока она меня не увидела, не может сказать: «Держись подальше от моей девочки».

— Ты вполне прилично выглядишь.

— Да? — ухмыльнулся он. — Именно так она и подумает?

Айслинн была уверена в этом, но Сета убедить не удавалось.

Дальше они шли молча до самого салона. Фасад его являл собой сплошное большое окно для привлечения любопытствующих, хотя ничего гламурного здесь не было, в отличие от салонов Питсбурга. «Иголки» хранили верность грубоватой сути искусства, не пытаясь угодить поклонникам новомодных веяний. Каковых, по правде говоря, в Хантсдейле было не слишком много.

Они вошли, звякнул дверной колокольчик. Кролик, хозяин салона, выглянул из кабинета, помахал им и снова скрылся.

Сет подошел к журнальному столику, где лежали папки с образцами. Нашел среди них новую. Спросил у Айслинн:

— Не хочешь взглянуть?

— Нет.

Она остановилась перед застекленным прилавком с колечками и сережками. Вот чего ей хотелось… но пока приходилось довольствоваться лишь парой дырочек в ушах. В школе епископа О'Коннела строгие правила: никакого пирсинга, тем более на лице.

Стоявший за прилавком мастер спросил:

— Ну что, созрела для колечка в губу?

— Нет, сначала надо доучиться.

Он пожал плечами, начал протирать прилавок.

Снова звякнул колокольчик. В салон впорхнула Лесли, школьная подружка Айслинн, а за ней вошел сплошь татуированный парень, не похожий на обычных кавалеров Лесли.

Фэйри.

Айслинн застыла. Земля качнулась под ногами. Многовато их разгуливало этим вечером в человеческом обличье. Фэйри, наделенных могущественной силой.

Он взглянул на нее мельком и прошел в кабинет, небрежно проведя рукой по окованному сталью прилавку с украшениями.

Айслинн смотрела ему вслед как зачарованная. Фэйри не заходят в центр города. Фэйри не прикасаются к ядовитому металлу, а если уж коснутся, никоим образом не могут сохранить личину. Таковы правила. Нерушимые для всех, кроме самых сильных из них, конечно. Но чтобы эти сильные появлялись в таком количестве в одно и то же время в местах, прежде безопасных…

— Эш, ау! — Лесли помахала рукой у нее перед лицом. — Ты в порядке?

Айслинн покачала головой. Какой уж тут порядок. Все рушится.

Глядя на фэйри, остановившегося за дверью кабинета, она спросила:

— Твой новый приятель?

— Конфетка, да? — Лесли издала тихий стон. — Только что познакомились.

Сет положил на стол папку с образцами, подошел к ним.

— Ну что, идем? — Обнял Айслинн за талию.