– Боюсь, однако, – добавила она неуверенно, – верна старая поговорка: яблоко от яблони недалеко падает.

– Но это не про него, – настаивал Иэн. – Он совсем не похож на короля Джона, насколько это вообще возможно.

– Солсбери любит короля или, во всяком случае, притворяется, – упорствовала Элинор.

– Солсбери никогда не притворяется. Он совершенно открытый человек и, вне всяких сомнений, любит Джона, – резко оборвал ее Иэн.

Наступившее молчание весьма красноречиво свидетельствовало, что Элинор осталась при своем мнении.

– Видишь ли, я думаю, это связано с их общим детством. – Иэн нахмурился, пытаясь найти слова; объяснившие бы ей, что он имел в виду. – Солсбери всего лишь на два три года его старше. Джон из за своего положения всегда был окружен неприятностями, даже в малолетстве. И Солсбери, как старший брат, всегда защищал его. Это вошло в привычку. Он часто не соглашается с тем, что предпринимает Джон…

– Но ты же не слышал возражений из его уст? – спросила Элинор, пораженная горячностью, с какой Иэн защищал этого анжуйца.

– Слышал, – резко ответил Иэн, – и я тоже высказал свое мнение на сей счет, но речь не шла об измене! Не нужно так смотреть на меня, Элинор. Я не ребенок.

– Это мы еще увидим, – рассердилась Элинор, – но я не имею ни малейшего желания узнать, что моего мужа обвинили р заговоре или какое там еще название придумает король, чтобы погубить тебя. Ты уверен, что ни одно слово из всех произнесенных не достигнет ушей короля?

Иэна разрывало одновременно несколько желаний, в том числе нормальная мужская реакция – желание намекнуть Элинор знать свой шесток и попридержать язык. В отличие от Саймона Иэн не воспитывался при дворе, где королева обладала почти той же властью, что и король. Кроме того, ему хотелось оградить Солсбери от несправедливых обвинений, но более всего – защититься от подозрений в глупой доверчивости. И превыше всего было убеждение, что Элинор все же приняла его предложение. Властная манера, в которой она произнесла слова «мой муж», не оставляла в этом никаких сомнений. Он придвинулся к ней ближе.

– Значит, ты берешь меня?

– Я уже сказала, что дело…

– Мы к этому скоро вернемся. Сейчас для меня важно другое. – Иэну казалось неестественным, что Элинор так быстро и легко согласилась. Он сказал, что она беспомощна против него, но это было неправдой. Элинор могла использовать множество уловок. Но она даже и не пыталась всерьез отбиваться от этого брака. – На каких условиях ты берешь меня?

– Условия? – Элинор сжала губы – ей казалось, что он пытается увести разговор в сторону. – Я полагаю, на тех же, на каких взяла Саймона. Твое – тебе, мое – мне, на всю жизнь. Твои земли перейдут по мужской линии – если ты не захочешь оставить что нибудь дочери, но это не обязательно. На приданое дочерям у меня хватит. Нужно будет составить специальный пункт, если у тебя не получится иметь единокровного сына и ты захочешь передать свои владения Адаму. Это твое право. Ему вполне хватит земель, которые он имеет от Саймона. Ладно, Иэн, это может подождать, пока мы не поручим клеркам составить брачный договор. Ты увидишь, что я не совсем дурочка. Сейчас гораздо важнее выяснить, что на уме у Солсбери и что он может предпринять.

Разумеется, никакой ловушки тут не было. Она не собиралась создавать невозможные условия, которые заставили бы его взять назад свое предложение.