Камос покорно протянул руку и, когда прислужница подала ему одну из чаш, залпом осушил её. Тутмос, однако, медлил. Рафия, видя его замешательство, мягко пояснила:

– Это всего лишь вино, господин Тати. Будучи изготовлено в храме Хатхор, оно придает мужчинам силы и обостряет их желания.

Эрпатор вопросительно взглянул на сегера. Тот утвердительно кивнул и для пущей убедительности добавил:

– Я пью этот напиток уже в четвертый раз.

Поколебавшись, Тутмос всё же принял от прислужницы протянутую чашу и осторожно пригубил вино. Оно оказалось весьма терпким, но очень приятным на вкус. Уже после второго глотка у юноши появилось желание поскорее осушить чашу до дна.

Стоило ему вернуть опустошенный сосуд прислужнице, как к нему тотчас приблизилась жрица. Эрпатор уловил нежный аромат её кожи и робко коснулся сначала роскошных и длинных распущенных волос, волнами спускающихся почти до колен, а потом и соблазнительной, упругоподатливой груди…

– В отличие от знатных египтянок, жрицы Хатхор не сбривают волосы и не носят париков, – зачем-то пояснила девушка. Но тут же томно, с придыханием, позвала – Идемте же, мой господин…

Жрица уверенно увлекла эрпатора к лестнице, ведущей на крышу, и вскоре они уединились в небольшом шатре. Камос со своей «избранницей» последовали их примеру.

Этой ночью Тутмос трижды посетил райские кущи Иару…

Глава 5

На протяжении нескольких дней Тутмос находился под впечатлением ночи, проведённой в заведении Рафии. Он снова и снова вспоминал ласки, щедро подаренные ему жрицей. При одной только мысли о них его тау невольно напрягался…

Наконец эрпатор не выдержал и отправился в покои своей матери, царицы Теи. Когда Тутмос вошёл к ней, та предавалась своему излюбленному занятию: только что, совершив утреннее омовение в небольшом бассейне, расположенном тут же в её покоях, возлежала на травертиновом ложе. Вокруг хлопотали прислужницы, натирая ещё влажную кожу царицы маслами и благовониями.

– Что привело тебя ко мне в столь ранний час, сын мой?! – воскликнула удивленно Тея.

Тутмос почтительно поклонился.

– Прости меня, о, божественная, если побеспокоил! Просто мне захотелось поговорить с тобой…

Проницательная женщина, безусловно, заметила перемены, произошедшие с сыном несколько дней назад: он ещё более возмужал, его голос приобрел уверенные и порой даже жёсткие, повелительные нотки.

– Говори… Я готова выслушать тебя, – Тея глазами указала на скамеечку, стоявшую подле нее.

– Я хочу взять наложницу! – едва присев, сходу выпалил эрпатор.

Тея понимающе улыбнулась.

– А почему бы и нет, сын мой?! Тебе уже исполнилось пятнадцать лет – самое время, чтобы начать постигать прелести любви между мужчиной и женщиной.

– А могу ли выбрать наложницу по своему желанию? – Тутмос пристально воззрился на мать.

Царица слегка растерялась. Затем сделала знак прислужницам, те без лишних слов поклонились и быстро покинули покои, оставив царицу наедине с наследником.

Та же рывком приподнялась с травертинового ложа, присев на нём с грациозностью священной кошки Баст, опустив ноги на мозаичный пол, и прикрывая свою наготу покрывалом.

– А тебе известно, Тутмос, что членам царской семьи надлежит выбирать наложниц из уроженок Абидоса? – осведомилась Тея, стараясь сохранять спокойствие. – Это очень давняя традиция, уходящая своими корнями вглубь веков, и никто ещё из мужчин твоего рода не позволил себе нарушить её…

– Я согласен, о, божественная, что женщины Абидоса, безусловно, красивы и любвеобильны, но…

Тея удивленно вскинула брови:

– Ты не желаешь делить свое ложе с девушкой из Абидоса?

– Не желаю… – признался, опустив голову, Тутмос.