|
Зубы сомкнулись на вытянутой руке «кавказца». Грохнул выстрел, пуля ударила в бордюр, брызнула гранитная крошка. Пес, мягко приземлившись, присел и дернул стрелка в сторону. «Кавказец» завопил и рухнул на четвереньки. Пистолет он не выронил, но удержаться на ногах не смог. В следующую секунду я снова обрел способность двигаться. Подхватил выроненный пистолет, мимолетно порадовавшись, что раненая рука осталась работоспособной. Продолжая вопить, бандит ударил собаку по хребту, а потом, более прицельно, — по носу, но дог и ухом не повел. — Стоять, стреляю! — в третий раз повторил я бесполезную мантру. «Кавказец» скривился, выпустил пистолет и с неожиданной ловкостью подхватил его левой рукой. Дог отреагировал мгновенно — разжал зубы, отскочил назад и вдруг, повернувшись ко мне, посмотрел прямо в глаза. Мол, я свое дело сделал, остальное за тобой. Ствол чужого пистолета плавно заскользил вверх. «Кавказец» даже не стал вставать с колен. И тогда я выстрелил. Пуля ударила бандита в грудь, опрокинув на спину. Второго выстрела не понадобилось, подстреленный «кавказец» даже не дернулся. А вот его коллега с ножом нашел в себе силы подняться. — На землю! — закричали со стороны. Из пелены дождя вынырнула грузная фигура Сан Саныча. За ним с автоматом наперевес бежал Вербовски. Дог одарил меня долгим тяжелым взглядом и все так же беззвучно скользнул прочь. Толстощекий паренек тоже бросился наутек. Впрочем, бегал он еще хуже, чем дрался. Вербовски перехватил его через три десятка шагов, свалил на землю и ударом приклада пресек всякие попытки сопротивления. — Где Игорь? — Дышал Сан Саныч тяжело. — Внутри! Я первым ворвался в пиццерию. К счастью, спешка оказалась излишней. Девчонка, следившая за дракой сквозь стеклянную стену, закатила истерику. Скорчившийся на полу мужчина после моего удара так и не пришел в себя. Игорь, правда, тоже. Пришлось лезть в аптечку, искать нашатырь… * * * — Он мне нос сломал, — прогундосил Игорь. Нос действительно покраснел и распух. Вата в ноздрях и широкий пластырь добавили объема. В общем, все было бы смешно, если бы не было так грустно. — Это ты мне жалуешься? Извиваясь ужом, я кое-как натянул ветровку. Правое предплечье горело, отзываясь болью на каждое касание. Хотя жаловаться было грех: пуля чиркнула по руке, разорвав рукав куртки и оставив на коже жгучую красную полоску. Рана была неопасной и не ограничивала подвижность. В общем, легко отделался. — Я не жалуюсь, я констатирую. — Игорь привалился к спинке кровати и прикрыл глаза. — Голова не кружится? — Кружится, конечно, не деревянная! Есть сотрясение, если ты об этом. Но, кажется, легкое, так что не волнуйся, мебель не заблюю. — Я и забыл, ты же у нас медик. Игорь не ответил. Дверь приоткрылась, в комнату зашел Сан Саныч. — Живой? — спросил он у Игоря. — Да. — Это хорошо. — Охранник опустился в рассохшееся пыльное кресло. — Ну, что там? — полюбопытствовал я. — Да ничего. Эдик с ними поработает, но по мне — глухарь. Шестерки. Главаря ты застрелил. — В твоих устах звучит так, будто это было ошибкой. — Нет, почему… — Сан Саныч устало потер лицо. — В общем, ничего они толком не знают. Работали за еду. Девчонка с парнем просто малолетние дураки, примкнули неделю назад. А евнух — зэк бывший, по разговору видно. Но и он не рубит. Ему приказывали — он делал. В основном, грабили по мелочи. Говорит, старшой какого-то Маршала упоминал. — Маршала? — открыл глаза Игорь. — Это что за хрен? — Он не знает подробностей. Просто Маршал. |
