— Ты хочешь сказать, — я как-то сразу осипла, — что ты посмотрел на девочку боковым зрением, увидел монстра — и…

Сват кивнул.

— Ага. И это мне всё объяснило. Иначе тяжело понять, почему психически нормальная, как утверждают семья и школа, двенадцатилетняя девочка прекрасным летним днём знакомится на улице с ровесницей, идёт с ней к строительному котловану, полному воды, топит её в этом котловане, а потом вбивает ей в череп обрезки стального прутка, пользуясь куском кирпича, как молотком.

Что-то внутри моей головы переключилось, щёлкнуло некое реле, заставляя воспринять рассказ Свата, как газетную сводку. Выключило воображение. Как раз вовремя.

Это помогло мне мыслить логически.

— А её родители — тоже монстры? Или как?

— Нет, — сказал Сват. — Обычные люди. Они тоже были в ужасе. Я этого сам не понимаю. Может, твари подменяют человеческих детей. Или она съела настоящую девочку. Сама она — не девочка, конечно. И не двенадцатилетняя. Это — видимость.

Уйти уже очень хотелось. Но я чувствовала дикую смесь ужаса, недоверия и мучительного любопытства — бывает такое дурное любопытство, об удовлетворении которого потом жалеешь. Первый раз такое любопытство накатило лично на меня, когда в начальной школе я пошла смотреть на кошку, попавшую под трамвай. За эти дурные импульсы всегда расплачиваешься кошмарами.

Но всегда тянет.

— А куда она делась? — спросила я, жалея, что спрашиваю. — Девочка.

— Её забрали, — сказал Сват. — Мне это не нравится. Но это уже выше наших полномочий.

Я подумала о таинственных спецслужбах, о жутких тварях, которых изучают в каких-то засекреченных местах с непрояснёнными и, быть может, зловещими целями… Но тут у Свата чирикнул мобильник. Не зазвонил, а, похоже, пришла СМС-ка. И это чириканье как-то развеяло морок.

Сват рассеянно взглянул на дисплей мобильника и встал. Встала и я.

— Я тебя, всё-таки, провожу, — сказал Сват. — На всякий случай.

— Нет уж, спасибо, — мне страшно хотелось от него отделаться. Он действовал на меня, как цыганка с вокзала, гипнотически — и я хотела стряхнуть этот магнетизм как можно скорее. Кошмаров было многовато, но они, странным образом, связывались не столько с непрояснёнными монстрами, сколько со Сватом. В тот момент я была уверена, что всё пойдёт спокойно, как прежде, стоит мне расстаться с моим одноклассником — человеком удивительной судьбы и редкостных способностей…

Всё-таки, припахивало это психиатрией, а не фантастическим романом. Шизофреники бывают на диво убедительны.

— Я одна пойду, — сказала я. — Тут ходьбы на три минуты.

— Мужу позвони, — сказал Сват.

На миг я почти обиделась. Но тут же поняла, что говорит он здраво. Я позвонила Лёвушке.

— Слушай, солнышко, — сказала я, как только услышала его «приветик» в трубке, — а встреть меня? Во дворе темно что-то…

— А ты где? — спросил Лёвушка встревоженно. — Около дома? Ой, а я только из офиса вышел… Буду минут через двадцать, только-только, если в пробке не застряну…

— Да ты не нервничай, — сказала я тут же. — Это я капризничаю. Я у подъезда стою, я думала, ты дома. Приезжай скорей, будем ужинать.

Лёвушка промурлыкал что-то ласковое и дал отбой. Мы со Сватом вышли из кафешки. Заморосил дождь, хмурая темень напоминала октябрь, а не январь.

— А больше некому тебя встретить? — спросил Сват.