— Я обнаружила?
Взбеситься можно от такого спокойствия. Этта продолжала оборачивать статую мокрыми тряпками. Едва проработанный торс, ноги, грудь, голову. Она оборачивала скульптуру. Яростно оборачивала.
Старательно не обращая на меня внимания. Можно сказать, демонстративно не обращая.
— Вы вместе просмотрели эту кассету, — сказал я.
И снова никакого ответа. Внимание Этты было сосредоточено на глиняной статуе. Она пеленала скульптуру, словно мумию, оборачивала так старательно, словно это было дело всей ее жизни.
— Вы убедились, что одной из женщин, заснятых на этой кассете, была Лэйни Камминс.
Ответа снова не последовало. Этта продолжала работать. Потом она сполоснула руки в тазу с мутной от глины водой, который стоял на столе.
Вытерла руки испачканным в глине полотенцем. Сложила полотенце.
Положила его на стол рядом с подставкой, на которой высилась спеленутая статуя. Повернулась от стола ко мне. Двинулась к выходу из студии.
— Этта! — окликнул я ее.
— Я полагаю, мистер Хоуп, наша беседа окончена.
— Раньше вы звали меня Мэттью.
— Раньше мы были друзьями.
— Этта, что вы делали после ухода Диаса?
Этта опять не ответила. Вместо этого она сделала еще несколько шагов к выходу, чем-то напоминая собственную скульптуру.
— Этта, Диас ушел отсюда без десяти одиннадцать. Что вы после этого делали?
— Пошла спать.
— А я так не считаю.
— То, что вы считаете, не имеет значения.
— Имеет, если я смогу доказать, что в тот вечер, когда бы убит ваш муж, вы были на яхте.
— Да, я там была! После того, как он был убит. Я обнаружила его тело. Вы об этом забыли, мистер Хоуп?
— Вы возвращались на яхту после того вечера?
— Нет.
— Ни разу?
— Ни разу.
— Тогда как туда попала эта кассета?
Этта остановилась в дверном проеме. Подумала пару секунд.
Повернулась ко мне.
— Ее забрал с собой Бобби, — сказала она.
— Нет, он ее не забирал.
— У вас есть только его слово против моего.
— Не только, если его в тот вечер не было на яхте.
— Значит, он там был.
— Я так не считаю.
— Опять же, его слово против моего, — сказала Этта, с безразличным видом пожала плечами и снова повернулась к выходу.
— В половине двенадцатого коробка от кассеты была пустой, — сказал я.
Этта снова заколебалась.
Она остановилась на полушаге, вполоборота ко мне, вполоборота к дверному проему и огромному пустому дому.
— Ну и что? — спросила она.
— В это время Бобби ехал на Шуршащий риф. Он добрался туда незадолго до полуночи. У меня есть свидетель. Бобби никак не мог попасть на яхту после того, как оттуда ушла Лэйни. А в это время футляр от кассеты был пуст.
— Кто это сказал?
— Лэйни.
— Лэйни убила Бретта.
— Нет.
— Да.
— Нет. Без десяти одиннадцать кассета находилась у вас дома. Лэйни никогда не держала ее в руках. Через восемь дней после убийства я обнаружил эту кассету на яхте. Вы только что сказали мне, что не возвращались на яхту. Как тогда?..
— Я вам уже сказала: Бобби забрал кассету с собой, когда уходил.
— Я так не думаю, Этта. Я думаю, что это вы принесли кассету на яхту. Я не знаю, зачем вы это сделали. Может, вы мне скажете?
— Послушайте, это просто чушь. |