«Правдой здесь и не пахнет, – заключил Джек. – Но кто я такой, чтобы возражать?»

Он повернул голову к герцогине:

– Вы так и не ответили на мой вопрос. – Старуха высокомерно изогнула бровь. «А-а, так вот откуда у меня этот жест», – подумал Джек без тени улыбки. – Что вы собираетесь со мной делать?

– Делать с вами? – повторила герцогиня с ноткой удивления в голосе, как будто находила странным вопрос внука.

Джек надменно вскинул бровь, ожидая ответа. Интересно, узнает ли старая леди фамильный жест?

– Вариантов много, – добавил он.

– Мой дорогой мальчик, – торжественно заговорила старуха. В ее голосе слышалась величавая снисходительность, совершенная уверенность в том, что стоит ей закончить фразу, и несмышленый внук бросится целовать ей туфли. – Я собираюсь подарить тебе весь мир.

Грейс почти удалось вновь овладеть собой, когда разбойник после долгого хмурого молчания повернулся наконец к герцогине и произнес:

– Боюсь, мне не особенно интересен ваш мир.

Грейс с ужасом почувствовала, как в горле булькает смех, готовый вырваться наружу. О Боже! Ее светлость побагровела от гнева, казалось, она вот-вот зашипит, как раскаленная сковорода.

Грейс прижала ладонь ко рту и отвернулась, стараясь не замечать, что разбойник без малейшего стеснения улыбается ей.

– Прошу прощения, – обратился он к герцогине, явно не испытывая и тени раскаяния. – Нельзя ли мне получить ее мир вместо вашего?

Грейс мгновенно повернула голову и успела заметить, как грабитель кивает в ее сторону. В ответ на изумленный взгляд Грейс он лишь пожал плечами:

– Что поделаешь, вы мне нравитесь больше.

– Вы хоть когда-нибудь бываете серьезным? – раздраженно проворчала старуха.

И тут что-то вдруг неуловимо изменилось в облике грабителя. Его поза осталась прежней, небрежно-развязной, но Грейс явственно ощутила исходившую от него угрозу. Воздух в карете вдруг словно сгустился, стало трудно дышать. Разбойник – человек опасный, заключила Грейс. Ему удается ловко прикрываться ленивыми позами, очарованием и дерзкой улыбкой. Но у такого, как он, лучше не становиться на пути, это ясно.

– Я всегда серьезен, – ответил грабитель, неотрывно глядя в глаза герцогине. – Советую принять это к сведению.

– Простите, мне очень жаль, – прошептала Грейс. Слова вырвались сами собой, прежде чем она успела их осмыслить. Только сейчас она вдруг осознала весь ужас положения. Раньше Грейс беспокоилась лишь о Томасе, о том, чем может обернуться для него вздорный каприз бабки, однако теперь внезапно поняла, что в этой паутине запутались двое.

Кем бы ни был человек, сидящий теперь в карете со связанными руками, с ним обошлись несправедливо. Возможно, ему и захочется стать одним из Кавендишей с их деньгами и властью. Большинство на его месте не стали бы раздумывать. Но он заслуживал право выбора. Каждому позволено выбирать.

Грейс подняла взгляд на пленника, заставив себя посмотреть ему в лицо. Прежде она всеми силами избегала встречаться с ним глазами, но сейчас собственная трусость показалась ей отвратительной.

Должно быть, разбойник почувствовал ее взгляд, потому что тотчас повернулся. Темная прядь упала ему на лоб, зеленые, болотного оттенка, глаза потеплели.

– Вы действительно нравитесь мне больше, – шепнул он, и Грейс показалось (хотя, возможно, то была всего лишь игра фантазии), что в глубине его глаз мелькнула искорка уважения. Однако в следующий миг чары рассеялись: губы разбойника изогнулись в насмешливой и дерзкой полуулыбке. – Это комплимент, – с глубоким вздохом уточнил он.