В 1916, Юнг написал: "Человек имеет одну способность которая, хотя обладает величайшей полезностью для коллективных целей, наиболее разрущительна для индивидуации, и это есть имитация. Коллективная психология едва ли может обходится без имитации" ("Структура бессознательного," CW 7, § 463). В "О психологии детского архетипа" (1940) Юнг написал об опасности идентификации с героем: "Эта идентификация часто очень упряма и опасна для баланса души. Если идентификация может быть растворена, фигура героя, через уменьшение сознания до человеческого уровня, может постепенно дифференцироваться в символ самого себя" (CW 9,1, § 303).

Юнг имел дело с проблемой конфликта между индивидуацией и коллективностью в 1916 в "Индивидуация и Коллективность" (CW 18).

Сыылка на комментарий Юнга в "Индивидуации и Коллективности" that "Индивидуал должен обьединять себя отрезая себя от Бога и становится полностью самим собой. Таким образом и в тоже время он также отделяет себя от общества. Внешне он погружается в одиночество, но внутренне в ад, дистанцируясь от Бога" (CW 18, § 1103).

Это интерпретация убийства Зигфрида в Liber Primus, гл. 7 "Убийство Героя."

Это ссылка на сон упомянутый в прологе, стр. 231.

Глава 9 Мистерии. Первая встреча

В ночь, когда я раздумывал над сущностью Бога, мне явился образ: я лежал в темной глубине. Передо мной стоял старик. Он был похож на одного из старых пророков.(156) У его ног лежала черная змея. Поодаль я увидел дом с колоннами. Из двери выходит красивая девушка. Она идет неуверенно, и я вижу, что она слепая. Старик машет мне, и я иду за ним в дом, что находится у подножия отвесной скалы. Змея ползет за нами. В доме царит тьма. Мы находимся в высоком зале с мерцающими стенами. На заднем плане — блестящий камень водянистого цвета. Я смотрю на свое отражение, и в нем появляются образы Евы, дерева, змея. После это я увидел Одиссея и его путешествие в открытом море. Вдруг дверь справа открывается в сад, залитый ярким солнцем. Мы выходим наружу, и старик говорит мне: "Знаешь ли ты, где ты находишься?"

Я: "Я нездешний, и все здесь мне кажется странным, тревожным, как во сне. Кто ты?"

И: "Я Илья (157), а это дочь моя, Саломея". (158)

Я: "Дочь Ирода, кровожадная женщина?"

И: "Откуда такие суждения? Ты видишь, она слепая. Она моя дочь, дочь прорицателя"

Я: "Какое чудо объединило вас?"

И: "Это не чудо, так было изначально. Моя мудрость и моя дочь суть одно".

Я потрясен, я не могу понять этого.

И: "Считай так: ее слепота и мое предвидение сделали нас спутниками через всю вечность".

Я: "Прости мое изумление, но я действительно в подземном мире?"

С: "Ты меня любишь?"

Я: "Как я могу любить тебя? Откуда такой вопрос? Я вижу только одно, ты Саломея, зверь, твои руки обагрены кровью святого. Как я могу любить тебя?"

С: "Ты полюбишь меня".

Я: "Я? Полюблю тебя? Кто дает тебе право на такие мысли? С: "Я тебя люблю".

Я: "Оставь меня в покое, я боюсь тебя, зверь".

С: "Ты меня с кем-то путаешь. Мой отец Илья, он знает глубочайшие тайны. Стены его дома сделаны из драгоценных камней. В его колодце — целебная вода, а его глаза видят вещи, которые произойдут в будущем. А чего бы ты не отдал для того, чтобы взглянуть разок, как бесконечность разворачивает то, что будет? Разве это для тебя не стоит греха?

Я: "Твое искушение дьявольское.