Роберт Хайнлайн. Красная планетаСкрибнеровский (юношеский) цикл - 3
Странное существо, стоящее у двери куполообразного строения, походило на человека, хотя ни у одного человека не было такой головы: на макушке – что-то вродe петушиного гребня, огромные глазницы, а посередине лица – клюв. А окрас уж и вовсе из ряда вон – тигровый, в желтую и черную полоску. На поясе у него висело оружие, напоминавшее пистолет, а в сгибе правой руки был зажат мяч – побольше баскетбольного и поменьше медбольного. Существо переложило мяч в левую руку, открыло входную дверь и оказалось в крохотном тамбуре. Как только наружная дверь закрылась, давление воздуха в тамбуре стало подниматься со звуками, напоминающими вздохи. – Ну, кто там? Отвечайте, отвечайте! – сиплым басом взревел репродуктор. Пришелец осторожно опустил мяч на пол и обеими руками стянул с себя безобразную личину. Под маской обнаружился обыкновенный мальчишка. – Это я, док, Джим Марло, – ответил он. – Ну так заходи. Нечего стоять и ногти грызть. – Иду. – Когда давление в прихожей сравнялось с давлением в доме, внутренняя дверь автоматически открылась. Джим сказал: – Пошли, Виллис, – и прошел внутрь. Мяч выпустил снизу три отростка и последовал за мальчиком – непонятно было, идет он или катится, больше всего его походка напоминала движение бочонка, который кантуют на днище. Они прошли по коридору в большую комнату, занимавшую половину всего круглого дома. Доктор Макрей, не вставая, приветствовал их. – Здорово, Джим. Разоблачайся. Кофе на скамейке. – Здорово, Виллис. – Доктор вернулся к своей работе, он перевязывал руку мальчику, ровеснику Джима. – Спасибо, док. А, Фрэнсис, привет. Ты чего тут? – Привет, Джим. Я убил водоискалку, да только палец о шип наколол. – Прекрати ерзать! – скомандовал доктор. – Щиплется, – пожаловался Фрэнсис. – Так и надо. – Как это тебя угораздило? – не успокаивался Джим. – Ты что ж, не знаешь, что их нельзя трогать? Спалил сразу – и все тут. Он расстегнул “молнию” скафандра, стянул его и повесил на вешалку у дверей. Там уже висел скафандр Фрэнсиса с маской, имитирующий боевую раскраску индейского воина, и скафандр доктора с маской без орнамента. Теперь Джим остался в модных на Марсе комнатных ярко-красных шортах. – Я и спалил, – объяснил Фрэнсис, – но она зашевелилась, когда я ее тронул. Я хотел отрезать хвост, сделать бусы. – Значит, плохо спалил. Может, в ней полно яиц осталось. А для кого бусы? – Не твое дело. А яички я сразу выжег. За кого ты меня принимаешь? За туриста? – Да как тебе сказать. Ты же знаешь, эти твари подыхают только на закате. – Не говори глупостей, Джим, – сказал доктор. – Теперь, Фрэнсис, я тебе сделаю укол антитоксина. Толку от него никакого, зато твоя мама успокоится. Завтра палец у тебя вздуется, как обожравшийся щенок, принесешь его сюда, и я его вскрою. – Палец придется отрезать? – спросил мальчик. – Нет. Просто какое-то время будешь чесаться левой рукой. А тебя, Джим, что сюда привело? Живот заболел? – Нет, доктор, я из-за Виллиса. – Из-за Виллиса? Вид у него как будто бодрый. Доктор посмотрел вниз, на Виллиса, который смотрел, как Фрэнсису перевязывают палец: он высунул еще три отростка – глазных. Отростки торчали, как большие пальцы рук, образуя равнобедренный треугольник, и на каждом углу сидел глаз, до того похожий на человеческий, что становилось не по себе. |
