|
Милосердие, милость, самоотверженность. Насколько совестлива та Его часть, которую Бог вкладывает в каждого человека. Осколок божественного. Тот, на получение которого Темпл потратил долгие годы борьбы. Он поймал взгляд повстанца. Женщина, волосы спутаны на лице. Она потянулась, насколько могли позволить цепи. За водой или за мечом, он не понял. «Хватай свое будущее!», гласили слова, вытатуированные на ее коже. Он вытащил свою флягу и нахмурился, взвесив ее в руке. — Какая-то твоя вина? — спросил Сафин. Прошло много времени с тех пор, как он их носил, но Темпл не забыл, что такое цепи. — Давно ты скаут? — раздраженно бросил он. — Восемнадцать лет. — Мог бы узнать за это время, что совесть хреновый проводник. — Определенно не знает этой страны, — добавил Берми. Сафин широко развел руки. — Кто тогда укажет нам путь? — Темпл! — резкий крик Коски, донесшийся сверху. — Твой проводник зовет, — сказал Сафин. — Тебе придется дать им воды позже. Темпл кинул ему флягу, направляясь вверх по холму. — Сделай сам. Позднее Инквизиция их заберет. — Всегда легкий путь, а, Темпл? — крикнул Сафин вслед. — Всегда, — проворчал Темпл. Он не оправдывался за это. — Добро пожаловать, господа, милости просим! — По прибытию их прославленных нанимателей, скачущих плотной группой вокруг большого укрепленного фургона, Коска широким жестом стащил свою огромную шляпу. Даже несмотря на то, что Старик, слава Богу, завязал в который раз несколько месяцев назад, он все равно всегда выглядел слегка навеселе. Эти цветистые жесты его узловатых рук, ленивый прищур иссохших век, бессвязная музыка его речи. Потому никогда нельзя было быть полностью уверенным в том, что он скажет или сделает в следующий миг. Было время, Темпл находил эту постоянную неизвестность волнующей, как наблюдение за колесом рулетки, в ожидании, что выпадет его число. Сейчас это было больше похоже на ожидание молнии из грозовой тучи. — Генерал Коска, — Наставник Пайк, глава Инквизиции его Августейшего Величества в Старикленде и самый могущественный человек на пятьсот миль, спешился первым. Его лицо было обожжено до неузнаваемости, глаза темнели на пятнистой розовой маске, уголок рта кривился кверху, что было улыбкой или последствием огня. Дюжина его массивных Практиков в черной одежде, в масках, ощетинившихся оружием, бдительно распределились вокруг руин. Коска неустрашенно скалился на долину перед тлеющим городом. — Я вижу, Малкова горит. — Лучше пусть горит в руках Союза, чем процветает под пятой повстанцев, — сказал, спешившись, Инквизитор Лорсен: высокий и сухопарый, его глаза светились рвением. Темпл завидовал ему в этом. Чувствовать себя уверенным в правоте, неважно, в каких мерзостях принимаешь участие. — Точно, — сказал Коска. — Настроение, с которым жители без сомнения полностью согласны! Сержанта Дружелюбного вы знаете, а это мастер Темпл, нотариус моей компании. Генерал Бринт спешился последним, это ему удавалось значительно труднее с тех пор, как он потерял большую часть руки в битве под Осрунгом, вместе со всем чувством юмора; он носил левый рукав алого мундира сложенным и пришитым к плечу. |
