|
Снизу были слышны слабые позвякивания, стоны, щелчки — его Практики утаскивали пленников. Затем он сам ответил. — Будущее. И будущее не за Старой Империей — их время прошло тысячу лет назад. И не за Духами, они просто дикари. И не за беглецами, авантюристами и корыстными отбросами, которые пустили первые цепкие корни в целину. Нет. Будущее за Союзом. Мы должны завладеть им. — Мы не должны бояться сделать все, что необходимо, чтобы завладеть им, — добавил Лорсен. — Не беспокойтесь, господа. — Коска ухмыльнулся, выводя загогулину подписи. — Мы завладеем будущим вместе. Просто Люди Дождь прекратился. Шай вглядывалась сквозь деревья, словно живые от капель падающей воды; через срубленный, частично очищенный ствол на подмостках со скобелем в завитке коры; на чернеющие кости дома. — Преследовать ублюдков не трудно, — проворчал Ламб. — Оставляют сожженные дома везде, где идут. Возможно они думали, что убили всех заинтересованных в преследовании. Она старалась не думать, что могло случиться, если б они заметили Ламба и Шай, ковыляющих за ними в их шатком фургоне. Было время, она обдумывала все, каждый момент каждого дня — ее, Ламба, Галли, Пита и Ро, — все были на своих местах со своими целями. Всегда смотрела вперед, ведь в будущем лучше, чем сейчас — его контуры были ей ясны, как почти построенный дом. Трудно поверить, что с того времени прошло лишь пять ночей под хлопающим тентом в конце телеги. Пять пробуждений по утрам, затекшей и больной, с рассветом, похожим на разверзшуюся под ногами яму. Пять дней по следам через пустые луга и леса, оглядываясь в ее черное прошлое, думая, какая его часть выползла из холодных объятий земли и украла ее жизнь, пока она скалилась на будущее. Ее пальцы нервно терли ладонь. — Посмотрим? — правда была в том, что она боялась того, что может найти. Боялась смотреть, и боялась не посмотреть. Измученная и боящаяся всего, с пустотой в том месте, где раньше были ее надежды. — Я обойду сзади. — Ламб отряхнул колени своей шляпой, и начал огибать участок. Ветки хрустели у него под ногами, стайка испуганных голубей взлетела в белое небо, давая всем ясный знак об их прибытии. Но там никого не было. По крайней мере, никого живого. Сзади был заросший огород, и канава глубиной по щиколотку. Рядом на чем-то комковатом лежало мокрое одеяло. Снизу торчала пара ботинок и пара тощих голых ног с грязью под синеватыми ногтями. Ламб присел на корточки, взялся за угол и поднял одеяло. Мужское лицо, и женское, серые и безжизненные, у обоих перерезаны глотки. Голова женщины наклонилась, рана в ее шее была влажной и пурпурной. — Эх. — Шай прижала язык к щели между зубами и уставилась на землю. Надо было быть большим оптимистом, чтобы ожидать чего-то иного, и она вне всяких сомнений была готова, но эти лица все же терзали что-то в ней. Была это тревога за Пита и Ро, или за себя, или же это просто была глупая память о глупых временах, когда трупы не были столь странной штукой для нее. — Оставьте их, ублюдки! Первое, что увидела Шай, был блеск наконечника стрелы. Затем руку, державшую натянутый лук, белые суставы пальцев на темном дереве. Последним было лицо — мальчик лет шестнадцати, с копной рыжеватых волос, прилипших к бледной коже. |
