|
— Можете вернуть и моего? Шай посмотрела на Ламба, он на нее, и не сказал ничего. — Мы можем попытаться, — сказала она. — Думаю, тогда я иду с вами. Снова тишина. — Уверен? — спросил Ламб. — Могу делать что угодно, старый ублюдок! — закричал парень, и вены вспучились на его шее. Ламб и глазом не повел. — Мы пока не знаем, что понадобится сделать. — Хотя в фургоне есть место, если ты хочешь принять участие. — Шай протянула руку парню, он мгновение посмотрел на нее, затем шагнул вперед и пожал. Он сжал ее слишком сильно, как делают мужики, когда хотят доказать, что они крепче, чем есть на самом деле. — Меня зовут Лиф. Шай кивнула на два трупа. — Твои родные? Парень моргнул, глядя на них. — Я пытался их похоронить, но земля твердая, и у меня нечем копать. — Он потер пальцем сломанные ногти. — Я пытался. — Помочь? — спросила она. Его лицо смялось, он повесил голову, кивнул, мокрые волосы повисли. — Нам всем время от времени нужна помощь, — сказал Ламб. — Принесу лопаты. Шай потянулась, выбрала момент и мягко положила руку парню на плечо. Она почувствовала, как он напрягся, подумала, что он сбросит, но он не стал, и она была счастлива. Возможно, ей это было нужнее, чем ему. И они поехали, уже втроем, но в остальном мало что изменилось. Тот же ветер, то же небо, те же следы, то же напряженное молчание между ними. Фургон сыпался на разбитых дорогах, раскачиваясь все сильнее с каждой милей, стуча позади неутомимых волов. Одно из колес едва не развалилось в своем железном ободе. Шай чувствовала себя так же — за хмурым видом она была разбита на кусочки. Они распрягли волов, чтобы те пощипали траву, и Ламб с ворчанием поднял одну сторону фургона и держал, пока Шай делала, что могла с инструментами и с ее пол мешком гвоздей. Лиф порывался помочь, но от него требовалось лишь подавать молоток, когда она просила. Колея вела к броду на отмели в реке. Кальдер и Скейл не особо хотели туда лезть, но, в конце концов, Шай палкой прогнала их к высокой трехэтажной мельнице. Те, за кем они гнались, не позаботились сжечь ее, и колесо все еще живо вращалось в журчащей воде. Два мужчины и женщина были повешены вместе на чердачном окне. У одного была сломана шея — вытянута слишком длинно — у другого обгорели ноги и качались в шаге от грязи. Лиф пялился вверх, широко раскрыв глаза. — Что за люди способны на такое? — Просто люди, — сказала Шай. — Такие вещи не требуют ничего особенного. — Хотя иногда ей казалось, что они преследуют что-то другое. Какую-то дикую бурю, бессмысленно дующую через эту заброшенную страну, вздымая грязь, оставляя бутылки, дерьмо и сожженные дома, и повешенных людей. Буря, которая уносила всех детей, и кто знает с какой целью? — Лиф, желаешь забраться и срезать этих ребят? Он выглядел так, словно не особо желал, но достал свой нож и пошел внутрь, чтобы сделать это в любом случае. — Похоже, мы много хороним в последнее время, — проворчала она. — Хорошо, что ты заставила Клая накинуть те лопаты, — сказал Ламб. |
