Она снова взяла в руки блокнот и перелистала его.

— В девятнадцать лет он приехал в Упсалу изучать богословие, вступил в ряды бунтующей молодежи и весной 1969 года стал маоистом. Курс он не закончил, вернулся в Норботтен и стал работать в церкви. В Лулео вступил в маоистскую группировку под псевдонимом Рагнвальд и отказался от своей веры, по каковой причине ему пришлось заключить гражданский брак. Тем или иным образом он был замешан в преступлении на военно-воздушной базе Ф-21, хотя полиция не считает, что он лично присутствовал на месте преступления во время его совершения. Бежал из Швеции в среду восемнадцатого ноября 1969 года и с тех пор здесь не появлялся. Видимо, не состоялась и его свадьба, которая должна была иметь место в ратуше Лулео двадцатого ноября, то есть через два дня после взрыва на базе.

Шюман неторопливо кивал.

— Потом он уехал в Испанию и стал профессиональным убийцей в ЭТА, — дополнил шеф-редактор, заглянув в раскрытую газету, лежавшую на приставном столике.

— Меня сейчас интересует то, что произошло на базе Ф-21, — сказала Анника.

— Помнится, ты говорила, что полиция сняла с него подозрения и считает, что он лично не участвовал в этом преступлении.

Судорожно сглотнув, она молча кивнула.

— Итак, кто же взорвал самолет? — спросил Андерс Шюман бесстрастным тоном. Руки на животе не дрогнули.

Анника помолчала несколько секунд, прежде чем ответить.

— Карина Бьёрнлунд, — выпалила она. — Министр культуры.

На лице шеф-редактора не дрогнул ни один мускул. Руки его как пришитые остались лежать на пуговицах рубашки, спина так и осталась согнутой, глаза не округлились — но в комнате вдруг стало нечем дышать.

— Я понял, — произнес Шюман после очень долгого молчания, — что у тебя в кармане превосходная обвинительная статья. Подарок для прокурора.

Анника попыталась рассмеяться, но смогла только тихо фыркнуть.

— Собственно, материала пока нет, — сказала она, — но министр культуры — самый вероятный виновник.

Шюман стремительно подался вперед, опираясь руками о край стола, встал с кресла и вышел из-за стола, не глядя на Аннику.

— Не знаю, хочу ли я и дальше все это слушать, — сказал он.

Анника привстала, следуя примеру шефа, почувствовала, что пол ускользнет из-под ног, и снова опустилась на стул и подняла с колен блокнот.

— На месте преступления был обнаружен след обуви тридцать шестого размера, — сказала она. — Следовательно, мы должны предположить, что преступление совершил либо ребенок, либо девушка, но более вероятной представляется версия взрослой женщины с маленькой ступней. Женщины практически никогда не становятся террористками самостоятельно, рядом с ними всегда находится мужчина. Рагнвальд спланировал преступление, а невеста его выполнила.

Шюман перестал мерить шагами кабинет и повернулся к Аннике, уперев руки в бока.

— Невеста?

— Они должны были пожениться — помощник священника Ёран Нильссон из Саттаярви и Карина Бьёрнлунд из Карлсвика, что близ Лулео. Я прочесала всех Ёранов Нильссонов и Карин Бьёрнлунд на государственном сайте фамилий и адресов и нашла, что соответствуют только эти двое.

— Террорист и министр культуры?

— Террорист и министр культуры.

— Они должны были пожениться через два дня после преступления?

Анника кивнула, удивленно посмотрев на шефа, и почувствовала, что пол под ногами перестал качаться.

— Откуда тебе это известно?

— Из объявления об обручении, опубликованного в «Норландстиднинген» за четыре недели до преступления.