— Благодарю вас за то, что вы все так быстро откликнулись и пришли сюда, — начал он. — Разумеется, незачем лишний раз подчеркивать конфиденциальный характер этой встречи, но я считаю нужным все же сделать это, так как, возможно, не у всех присутствующих здесь достаточно опыта в подобного рода делах.

Он скользнул взглядом по всем, кроме Ракели, тем самым намекая, что последнее замечание относилось именно к ней. Потом повернулся к Анне Стёрксен:

— Ну, как там этот ваш человек?

Начальник полиции посмотрела на него с легким недоумением.

— Этот ваш полицейский ? — поспешил исправиться Браннхёуг. — Кажется, его зовут Холе?

Она кивнула Мёллеру, которому пришлось пару раз откашляться, прежде чем начать говорить.

— Вообще, все вроде как в порядке. То есть он, конечно, испытал потрясение. Но… да, — он пожал плечами, будто показывая, что ничего более существенного к сказанному не прибавишь.

Браннхёуг поднял недавно начесанную бровь:

— Я надеюсь, из-за этого его потрясения не произойдет утечка информации?

— Ну, — сказал Мёллер. Боковым зрением он увидел, как начальник полиции быстро повернулась к нему. — Я бы не стал так думать. Он понимает всю деликатность дела. И конечно, его проинструктировали по поводу неразглашения.

— То же самое касается и других сотрудников полиции, которые тогда были там, — поспешила добавить Анна Стёрксен.

— Тогда будем надеяться, что все под контролем, — сказал Браннхёуг. — А теперь позвольте мне сообщить вам последние новости касательно этой ситуации. Я только что говорил по этому поводу с американским послом и думаю, что могу с уверенностью сказать: мы сошлись во мнениях по поводу самых главных пунктов по этому трагическому делу.

Он окинул взглядом всех присутствующих. Те смотрели на него в напряженном ожидании, ждали, что скажет им он, Бернт Браннхёуг. От прежнего уныния не осталось и следа.

— Посол сказал мне, что состояние того агента Службы безопасности американского президента, которого ваш человек, — он кивнул Мёллеру и начальнику полиции, — подстрелил у переезда, стабильное и сейчас не вызывает никаких опасений за его жизнь. У него поврежден позвоночник, есть внутреннее кровотечение, но его спас бронежилет. Сожалею, что нам не удалось выяснить это раньше, но по понятным причинам обмен информацией по данному вопросу сведен к минимуму. Допустимы лишь необходимые разъяснения в пределах узкого круга вовлеченных лиц.

— А где он? — задал вопрос НОП.

— А это вам вовсе незачем знать, Мёллер.

Он посмотрел на Мёллера, тот изменился в лице. На секунду в комнате повисла гнетущая тишина. Всегда неприятно, когда кому-то приходится напоминать, что тебе не следует знать больше, чем требуется для работы. Браннхёуг улыбнулся и сочувственно развел руками, будто хотел сказать: «Я понимаю, вам любопытно, но такова жизнь». Мёллер кивнул и уставился в стол.

— О'кей, — сказал Браннхёуг. — Я могу только добавить, что после операции его перевезут самолетом в госпиталь в Германии.

— Ясно. — Мёллер почесал затылок. — Э-э.

Браннхёуг молчал.

— Я имею в виду, ведь хорошо было бы, если бы Холе узнал об этом? В смысле, что секретный агент выжил.