|
С другой стороны, история его должности насчитывает уже почти две тысячи лет, если, разумеется, верить во всю эту чепуху, — впрочем, возможно, это действительно так. В конце концов, возраст римско-католической церкови является объективной реальностью, ведь так? Исторические факты есть исторические факты, но это не делает стоящую за ними религию чем-то большим, чем просто вера в мифические предания, как об этом выразился еще Карл Маркс. Юрий Владимирович никогда не думал, что в вере в бога больше смысла, чем в вере в Маркса и Энгельса. Но он понимал, что каждый человек должен во что-то верить, верить не потому, что это является истинным, а потому, что сама по себе вера является источником силы. Людям маленьким, слабым, которым нужно указывать, что делать, требуется верить во что-то большее, чем они сами. Примитивные дикари, живущие в непроходимых лесах, еще остающихся на планете, слышат в раскатах грома не только столкновение теплого и холодного воздуха, но и голос какого-то живого существа. Почему? Потому что они сознают, что в этом грозном мире они являются лишь слабыми, беззащитными песчинками, поэтому им кажется, что они смогут ублажить божество, повелевающее ими, принесенными в жертву поросятами или даже детьми, — и теперь уже те, кто отвечает за общение с богами, приобретают власть и могущество в обществе. Власть сама по себе лучше любых денег. В прошлом власть помогала сильным мира сего получать роскошь или женщин — в частности, один из предшественников Андропова на посту главы КГБ использовал ее для того, чтобы добиваться благосклонности любых женщин, точнее, девушек; однако Юрий Владимирович не был подвержен этому пороку. Нет, ему было достаточно власти как таковой. Ей можно упиваться, как наслаждается теплом кошка, греющаяся у огня, получая удовольствие лишь от того, что она рядом. Что может сравниться с этим — способность повелевать другими, дарить смерть или милость подданным, которые стремятся порадовать своего господина своей покорностью и раболепными признаниями его превосходства над ними.
Разумеется, власть — не только это. Власть необходимо как-то использовать. Нужно оставить свои следы на песке времени. Неважно, плохие или хорошие, — главное, достаточно заметные, чтобы их нельзя было оставить без внимания. А в данном случае вся страна ждала, чтобы Андропов взял на себя бразды правления — потому что из всех членов Политбюро он единственный представлял себе, что необходимо делать. Он единственный сможет начертать курс, по которому пойдет Советский Союз. И если этот курс будет верным, его имя останется в истории. Юрий Владимирович понимал, что жить ему осталось недолго. В его случае всему виной была почечная недостаточность. Ему следовало бы воздержаться от водки. Однако с властью также приходит абсолютное право самому определять свою судьбу. Ни один человек не сможет указывать ему, как он должен себя вести. В глубине души Андропов понимал, что это не всегда бывает хорошо, однако сильные мира сего не прислушиваются к мелким людишкам, а Юрий Владимирович считал себя сильнейшим из сильных. Разве у него не хватит силы воли для того, чтобы изменить мир, в котором он живет? Разумеется, хватит, поэтому Андропов выпивал вечерами по две, а то и по три рюмки. Еще больше на официальных обедах. Советский Союз уже давно миновал ту фазу, когда государство управлялось одним человеком, — это закончилось тридцать лет назад со смертью Кобы, Иосифа Виссарионовича Сталина, правившего с беспощадной жестокостью, от которой сам Иван Грозный дрожал бы, как осиновый лист. Нет, подобная власть оказалась слишком опасной и для правителя, и для подданных. Сталин совершал ошибки чаще, чем принимал здравые решения, и какая бы польза ни была от последних, первые обрекли Советский Союз на постоянный откат назад — и, больше того, создав самую сложную и громоздкую бюрократическую машину в мире, Сталин, по сути дела, перекрыл для своей страны дорогу к прогрессу. |
