В отличие от своей жены, Райан никогда не обучался музыке, однако Бах есть Бах, и с первого же мгновения концерт покорил его своим величием. Джек сказал себе, что музыка, подобно поэзии и живописи, является средством общения, однако самому ему никогда не удавалось понять, что именно хотел выразить композитор. Гораздо проще это определить, смотря кино Джона Уильямса, где музыкальное сопровождение полностью соответствует действию, однако во времена Баха кинематографа еще не существовало, поэтому он, должно быть, «говорил» о тех вещах, которые были понятны его современникам. Однако Райан к таковым не относился, поэтому ему приходилось просто наслаждаться восхитительной мелодией. Джеку вдруг показалось, что рояль звучит как-то не так, но, присмотревшись, он увидел, что это вовсе не рояль, а древний клавесин, на котором играет такой же древний виртуоз с гривой седых волос и изящными руками… хирурга, наконец определил Райан. Джек плохо разбирался в фортепианной музыке. Близкая подруга семьи Сисси Джексон, солистка Вашингтонского симфонического оркестра, утверждала, что Кэти играет на пианино механически, но Райан обращал внимание только на то, что его жена не сбивается с нужной тональности — такое смог бы заметить даже он, — и для него этого было достаточно. «А этот старик, — подумал Райан, следя за руками пианиста и вылавливая звуки клавесина из великолепной какофонии, — исполняет правильно все ноты, все до одной.» Причем именно так громко или мягко, как требовал общий замысел концерта, строго в нужные моменты времени, с безукоризненным совершенством. Остальной оркестр звучал так же слаженно, как подразделение специального назначения морской пехоты, с неумолимой точностью лазерных лучей.

Вот только Райан никак не мог определить, в чем же состоит задача дирижера. Разве концерт не записан в нотах? Разве дирижирование не заключается только в том, чтобы проследить, что каждый музыкант вовремя исполнит свою партию? Надо будет поинтересоваться у Кэти — впрочем, та наверняка закатит глаза и обзовет его дикарем. С другой стороны, Сисси Джексон утверждает, что Кэти играет на фортепиано механически, не вкладывая душу. Вот так-то, леди Каролина!

Струнная группа оркестра также была превосходной. Райан недоумевал, как, черт побери, можно научиться водить смычком по струне, извлекая из нее нужный звук. «Вероятно, это все потому, что они зарабатывают музыкой на жизнь,» — в конце концов решил он и стал просто наслаждаться музыкой. Только тут Райан обратил внимание, что Энди Хадсон не отрывает взгляда от «упаковки». Он сам тоже посмотрел на «кроличье» семейство.

Девочка ерзала на месте, стараясь изо всех сил вести себя подобающим образом. Может быть, музыка ей и нравилась, однако это не шло ни в какое сравнение с мультфильмами, и тут уж ничего нельзя было поделать. И все же девочка вела себя прилично — маленький Крольчонок, сидящий между мамой и папой Кроликами.

Мамаша Крольчиха слушала концерт с жадным вниманием. Папаша Кролик просто вежливо изображал интерес. Джек решил, что, быть может, следует связаться с Лондоном и заказать для Ирины магнитофон с записями Кристофера Ходжвуда… этот американский дирижер очень нравится Кэти, как и Невил Марринер.

Так или иначе, минут через двадцать менуэт завершился, оркестр умолк, и когда Йозеф Роса повернулся к публике…

Зрительный зал взорвался громом аплодисментов и криками «Браво!» Джек не понимал, что такого сделал дирижер, но, судя по всему, венгры придерживались иного мнения.